Ряженье активно включалось в обрядово-игро-вые сценки смеховой направленности. Один из наи­более распространенных сюжетов связан с отпева­нием и похоронами «Покойника».
Наряжали «Покойника»: клали парня на доску («лежит приставивши»), привязывали к ней «ути­ральником» (полотенцем), накрывали белой про­стынью, несли по деревне и приносили на беседу. Девушки по очереди подходили и плакали голосом: «Ванюшка, прошшай, прости». По одному из рас­сказов, когда подошла последняя девушка — парень «газ пустил». Девушка сказала: «Ой, девки! Тело-то уже спбртилось, уже пахнет, понесём его в часов­ню». В конце игры парень, наряженный «покойни­ком», вскакивал с лавки и пугал девушек.19
Не менее распространена и шутейная свадьба: «женили», «венчали» жениха и невесту. Рядились пожилые мужчины: «поп» — в армяке, волосы сдела­ны изо льна, «шапку какую-нябудь, далжнб быть, делаешь ту, катбру ня есь смяшнёе», «платье пожи­лых жёншин адёнет», «красный пояс», в одной руке держит соломенный крест, в другой — «кадило» (банку с дымящимися углями). «Сзади за ним яшшо идёт как "пасалбмщик"» — «тот маленько папрбш-ше, в каком-нябудь пиджачёчке», «памазан сажей: брови навядут, штббы ня узнать, делают усы». «Же­них с невестой» и «поп с псаломщиком» ходили по кругу, «поп» пел, а «"пасалбмщик" што ж? — он тбк-мя собирает деньги и подпевает "попу"». Сначала «авенчает, а патом: "Жанйх — плати!"».20
Записаны небольшие фрагменты имитаций цер­ковной псалмодии с текстами смехового плана:
«Учись шши варй-и-ити,
Каров дай-и-ити,
На м… блох давй-и-ити.
Богу помолй-и-имся.
Вам жить-поживать.
Добра наживать.
Алилуйя, алилуйя, алилуйя!»
(Климово 2986-38).
Атрибуты ряженья и нормативы поведения ря­женых связаны с образом «мира наизнанку». Они, с одной стороны, нацелены на вызывание ритуально­го смеха (рядились «кто смяшнёе», «надо рассмя-шйть») и одновременно часто провоцировали страх. «Ряженым абдёлаесси, белым — и плат, и всё. Другой раз рябяты-та подойдут: "Ох, тбшнинька, ах, тбшнинька!" Так шутили, [что] баялися, што Бог знаит! Па нёскалька чилавёк сразу идёт, так где ж не испугаться — страшна!..» (Ольхово 2980-23). По отношению к тем, кто повстречается им на пути, ря­женые вели себя активно; например, валяли в снегу (Качурицы 2211-15).
Отмечены необходимость изменения облика и запрет на подачу голоса ряжеными21 для того, что­бы быть неузнанным — «сделан так, штббы не заме­тили, кто это» (Климово 2986-38). В качестве атри­бутов ряженья наиболее распространены шубы, ис­пользовавшиеся независимо от номинации и обра­за обрядового персонажа. Активно участвовала в создании смехового облика одежда:
—  одетая не по правилам — например, шубы, вывернутые «кверху шерстью» (наизнанку);
—  негодная — худая, рваная, грязная;
—  чужая — не принадлежащая участникам об­ряда, одежда противоположного пола;
—  старинная (армяки, кафтаны, длинные руба­хи, сарафаны, лапти).
Лица закрывали марлей, тряпками, надевали чулки; чернили сажей, углем; выбеливали — обсыпа­ли мукой, крахмалом, мазали мелом; углем рисова­ли брови, усы; делали бороды изо льна или ваты.22
Упоминается использование ряжеными само­дельных масок из бумаги, тряпок.23 В д. Крутец они назывались «страшными» (2978-09). «Шубу вывер­нут и наденут маски, шапки шаршавыи. Так и нам-та, бывала, не узнать, што пракужаютца што-ни-будь такое» (Ольхово 2980-23). В д. Климово опи­сан архаичный вариант маски ряженых из меха, за­крывавшей нижнюю половину лица — «шубная бо­рода»: «А вот шубные такие [бороды]. Вот тут при­строят, тут разрежут — рот, привяжут [к носу] — вот у него будет борода. И тут у шеи пристроят. Вот как раньше пожилые мущйны с барадбй ходят» (2986-38). Сзади маску закрепляли льняной нитью.
По многим рассказам, важнейшей составляю­щей смехового действа, разыгрываемого ряжены­ми, была пляска под гармонь, балалайку или «под язык».24 Под пляску пели «озорные» (похабные) припевки. За пляску ряженых одаривали, подавали деньги или что-нибудь съестное: куски сахара, бражку, водку, сырые яйца, свинину, муку. «[При­дем] — как пустимси плясать, все адёвши-та худа, нам и свинины надаю[т], и денег надаю[т], и муки насыплю[т]» (Ольхово 2980-29).
Собранное угощение далее использовалось уча­стниками ряженья для приготовления совместной трапезы — складчины. «Блины пякём, ляпёшки пя-кём. Забран тарьбёшки с сабой. Муки-та нам на­сыплю^]» (Ольхово 2980-29). «Дают нам [всего] (эта как ряженым-та ходим). Надают, так мы при­дём поели, стол сабярём, чай грёим. Што дадут нам там — едим да и пьём чай» (Ольхово 2980-23).25
Мотив выпрашивания даров и различные спо­собы их получения можно рассматривать как цент­ральный смысловой элемент ритуала ряженья. Воз­можно, что именно этим обусловлены номинации обрядовых персонажей или их группы (например, «цыган», «цыгане»).
В Святки делали «Чучело»: мужскую одежду (штаны, рубашку, шапку) набивали соломой и ста­вили на крыльцо или посреди деревни — «мужика слепят» (Столыпине 2172-04, РФ 1751). Дети лепи­ли из снега «Бабу Ягу» (Лашково 2190-13).
Основными участниками ритуальных БЕС­ЧИНСТВ МОЛОДЕЖИ были молодые парни -«мальцы». Молодежь «бедокурила», «озоровала»: «…так вот привяжут талкушку [к двери] или можут дрови кинуть» (Подсевы 2980-10). О ритуальном статусе таких действий свидетельствуют коммента­рии местных жителей о том, что озорства — необхо­димый и закономерный элемент зимних празд­неств: «…в святки обязательно начудить надо» (Лог 2982-18).
Самые распространенные виды бесчинств:
—  ритуальное воровство (крали дрова, увола­кивали сани и дровни, закидывали их на деревья, на крыши домов);
—  закладывание печных труб, закрывание во­рот, дверей (обрезали веревку от щеколды и под­пирали бревнами, дровами, заваливали соломен­ными пуками, разным хламом, завязывали прово­локой);26
—  «скрьшку делали», «скрыпучку»: делали так, что на морозе дверь скрипела — «всяким голосам выговариват» (Быстро 2193-20).
Некоторые озорства имели брачную направ­ленность. Именно с этой целью символически со­единяли парня и девушку, которые в глазах дере­венской общины считались потенциальной брач­ной парой: «нитки наводили» — протягивали нити между их домами, раскладывали дрова из поленни­цы на дороге.
Характерным элементом святочной обрядности являются разнообразные ГАДАНИЯ. «Ета на Святках. Вот пёрва Ражество прайдёт — и вот га­дали» (Подсевы 2980-09).
Значительная часть сюжетов гаданий была свя­зана с нечистыми местами: «крестами» (перекрест­ками дорог), баней; с пограничными локусами -под окнами дома, под дверями церкви; с неосвоен­ным пространством — за деревней, у проруби и т. д. Время гаданий — вечер, ночь (около двенадцати ча­сов ночи).
В основном девушки гадали на будущее замуже­ство: суждено ли выйти замуж в будущем году, в ка­кой стороне живет жених, каков будет характер бу­дущего мужа и его родни и т. д.
—  «Снег пололи», «снег сеяли».27 Девушки хо­дили «на кресты» («за деревню выйдешь») и слуша­ли. «Эта в падол набярут [снега] дявчата. А патом прислушиваютца: где ли сабаки залают или кто-та где-та крикнет — значит, аттуда суженый-ряженый будет. Каждый па очереди и слушая» (Подсевы 2980-09). Могли «полоть снег» метелкой — «ночёв-
кой». Если во время гадания слышался плач — это сулило смерть. В тот момент, когда набирали снег в подол и трясли его, приговаривали:
«Палю, палю сняжочик, Палю бёленькай сняжбк, Ты залай, залай, сабачка, Где мой мйленькай дружок»
(Быстро 2193-20).
—  «Слушали на мусоре»: «целую неделю (три дня) капйли» мусор (не выносили из дома) и в Рож­дество шли с ним на перекресток. Вставали на му­сор и слушали — что прислышится («сеяли мусор» -Осташево 2982-06).28 Варианты:  кидали кусочек хлеба (зажигали лучину) и слушали, где собака за­лает — в ту сторону и замуж выйдешь.29
—  «Слушали» — «слухали под оконьем», спра­шивали имя суженого, подслушивали, о чем гово­рят у соседей, подбегали к окнам и спрашивали: «Как сужена звать?» — и ждали, что ответят.30 Шли к церкви, прислонялись ухом к замочной скважине и слушали — поют или плачут (Верхний Мост 2989-01). Заворачивали девушку в белую простыню, она ложилась на землю и приговаривала: «Сужено-ря­жено, ты приди ко мне наряжено. Если придёшь, ты меня позови» (Поддубье 2195-30).
—  Несли золу на перекресток дорог и «смотре­ли» — в какую сторону ее понесет ветер. «Наскрябут на заслону или на што [другое]. Залы вазьмут и пай-дут высыпать. Высыплют, и вот аткуда вётир, куда залу панясло — значит, ей будит дроля с тово боку» (Подсевы 2980-12).
—  Гадали на таракана: несли таракана в спичеч­ном коробке на «кресты», там выпускали с приго­вором и смотрели — в какую сторону он побежит; коробок клали под подушку — суженый должен при­сниться. Приговаривали: «Таракан, таракан, при­веди меня к тем сеням и тово сужена повидать, за каким мне замужем бывать» (Ямкино 2182-09). То же самое делали с сороконожкой, приговаривая: «…у тебя сорак ног — сведи меня туда, где сужена мая» (Путилове 2180-03).31

Вакуумный захват для листового металла купить вакуумныи захват для листов металла.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35

Этой темы так же касаются следующие публикации:

Когда отмечают День города Пскова

Кто будет принимать участие в концертной программе в честь дня города Пскова

Псковские производители товаров хотят больше сотрудничать с ритейлерами

В Пскове подошел к концу ремонт четырех дворов