Как нигде в Прибалтике и на Северо-Западе противник использовал диверсионные группы националистов и других завербованных лиц, которые засылались в тыл и вели борь­бу в тылу Красной армии, дезорганизуя управление. Эти си­лы готовились заранее, еще до нападения Германии. Об этом, в частности, свидетельствуют документы 800-го полка «Брондербург», в которых говорится: «Организованные ак­тивисты на территории противника. Это бывшие граждане Прибалтийских стран, обученные специалисты для подрыв­ных акций, саботажа и для охраны объектов. Для этих групп активистов назначены пароли: для литовцев — «Дюнкир-хен», для латышей — «Дебериц», для эстонцев — «Мюнхен». Кроме паролей особо обученные специалисты по саботажу получили специальный опознавательный знак в виде темно-красного куска ткани размером носового платка с желтым круглым пятном в центре, который они должны предъявить представителям немецких войск. По данным руководите­лей, в настоящее время в каждом литовском населенном
пункте существует такая группа. В Латвии и в Эстонии такое же положение.
Эти группы нападали на мелкие подразделения военно­служащих, милиционеров, советских и партийных работни­ков, совершали диверсионные акты, стремились посеять па­нику среди населения. Они охотились за командирами и по­литработниками Красной Армии.
Действовали диверсанты и в нашем районе. Интересный случай записал и оставил в своих воспоминаниях Л. 3. Его­ров, бывший партизан 10 — К.П.Б., проживавший в д. Татари-но Пограничной волости.
30 июня 1941 г. во время обеда в наш дом влетела стайка деревенских ребятишек с криком, — вспоминает Леонид За­харович.
— Дед Захар, в деревню красноармейцы идут, — и побежа­ли с этой новостью в другие дома. Я посмотрел в окно и уви­дел, что от урочища «Осиновка» в деревню идет небольшая группа красноармейцев. Мы вышли на улицу. На дороге мно­го людей, в основном женщины и дети.
Подошли красноармейцы. Их было 10 человек. Девять ря­довых и один командир с тремя треугольниками в петлицах. Все одеты в новое обмундирование, хорошо выглядят. Рядо­вые вооружены винтовками и карабинами, у некоторых за по­ясом гранаты, у командира автомат, на груди бинокль. Ко­мандир ранен, голова перевязана бинтом.
Завязалась беседа, посыпались вопросы: «Откуда идете. И куда?», «Где немцы?», «Придут ли они сюда?», «Отступать ли нам?», «Что делать с колхозным скотом?»
Командир бойко отвечал, красноармейцы молчали. Ко­мандир рассказал, что их часть немцы разбили под Даугав-пилсом и оставшиеся в живых идут теперь группами в Опоч-ку на переформирование, что немцы, видно, сюда придут, по­тому что у них тучи самолетов и колонны танков, а нашим с одними винтовками их не остановить. Говорил, что если здесь будут бои, никуда не отступайте, а укройтесь в ближайшем лесу, туда же отгоните колхозный скот.
— Вот такие невеселые наши дела, дорогие женщины, — закончил свой рассказ командир. Сказав это он направился к центру деревни. За ним строем пошли красноармейцы, а за ними толпой дети и женщины. Отец остановил меня:
—  Сейчас бегом в Александрове в сельский Совет, ска­жешь председателю, что в деревню пришли подозрительные красноармейцы.
— А чем они подозрительны, отец?
— А тем, что отступают уже более 200 км, а обмундирова­ние новое, точно полученное со склада сегодня утром. Ко­мандир ранен в голову, а такой живой и быстрый. Думаю, что у него и царапины на голове нет. Мне кажется, что некоторые красноармейцы не умеют говорить по-русски.
Вскоре я очутился в сельском Совете, доложил, как было велено. Председатель сельского Совета Петр Иванович Ива­нов быстро распорядился. Собрали отряд, в деревне были во­енные пограничники с пулеметом. Было сообщено в погра­ничную часть в Красное. Соорганизовались, устроили засаду. «Красноармейцы» уже шли в направлении от д. Татарина к Александрову ничего не подозревая. Вели себя, я бы сказал, несколько беспечно, не рассчитывали, что здесь окажутся во­оруженные люди.
Подпустив «красноармейцев» на очень близкое расстоя­ние младший лейтенант скомандовал:
— Стой, ни с места. При попытке оказать сопротивление все будете уничтожены. Команда застала группу врасплох. Они, не оказав сопротивления, стали поднимать руки вверх, а потом сдали оружие. Вскоре подъехала из Красного маши­на пограничников и «красноармейцев» увезли в Красного-родск.
Об интересном факте сообщил Н. Ф. Томсин, житель п. Красногородска.
— В один из дней в конце июня к нам в дом зашел красно­армеец и попросил у матери топор и разрешение срубить ма­кушку березы, которая стояла у нашего дома. Она, якобы, ме­шала наблюдению. Несколько других бойцов на Бобровой го-
ре монтировали какую-то установку. Мать дала топор, а я да­же помогал разделаться с березой.
Когда немцы вступили в Красногородск, на улице Боль­ничной проходило подразделение немецких солдат. От ко­лонны оторвался один немец, зашел к нам в дом и на русском языке попросил попить. Мать принесла воды. Попив воды, человек спросил:
— Вы меня не узнали? Помните, в конце июня я у вас бе­резу срубал. Мать конечно узнала его, но была очень напуга­на. Вот какие «красноармейцы» действовали у нас в тылу.
25 июня поступила директива Ставки 1лавного командо­вания отвести войска фронта и организовать оборону на Да­угаве. Обстановка была такова, что и эту директиву фронт не мог обеспечить. В результате неудачного контрудара войска были измотаны, имели огромные потери. В 8-й армии из имеющихся до начала войны 750 танков осталось 20 процен­тов. Многие части оказались в окружении или командую­щий фронтом не знал, где они находятся. Была утрачена связь со штабом 11-й армии. Ввиду того, что 26 июня частя­ми корпуса Манштейна был взят уже Двинск, армия вынуж­дена была направиться на Полоцк, избежав окружения. Там и нашли ее, но не командующий фронтом, а генеральный штаб. О чем в штаб фронта телеграммой сообщил Г. К. Жу­ков. Но это была уже не армия, а ее остатки. Она потеряла до 75 процентов военной техники и около 60 процентов лично­го состава.
Не сумели своевременно занять оборону и войска 27-й ар­мии, составлявшей второй эшелон фронта.
С большими потерями командный пункт фронта был пе­реброшен и развернут в районе Пскова.
29 июня передовые части 18-й немецкой армии ворвались в Ригу. Однако были выбиты из нее, что обеспечило нормаль­ный отход 8-й армии.
Ставка приказывала командующему Северо-Западным фронтом одновременно с организацией обороны по р. Дауга­ве подготовить и занять рубеж по р. Великой, опираясь на
имеющееся там укрепленные районы в Пскове и Острове. Были выделены резервы.
Неправильно уяснив задачу фронта, генерал Кузнецов 30 июня отдал приказ войскам обороняющимся вдоль р. Дау­гавы, на отход в Псковский, Островский и Себежский укреп­ленные районы. Когда Генеральному штабу стало известно об этом решении Жуков направил Кузнецову телеграмму: «Вами приказ ставки не понят. Сложившаяся обстановка требует в течение ближайших 3 — 4 дней задержать противника на рубе­же р. Западная Двина. Примите все меры, чтобы не допустить распространения противника на Северном берегу. 2 июля опять началось наступление на запад в целях восстановления обороны по р. Даугаве.
Сил для этого практически уже не было. Такая смена ре­шения привела к тому, что 2 июля войска оказались не гото­выми ни к обороне рубежа Даугавы, ни к отходу и укрепле­нию на новом рубеже. Этим и воспользовался противник. За неумелое руководство войсками генерал Кузнецов был снят с занимаемой должности. Были также отстранены от должнос­ти член Военного Совета П. А. Дибров и начальник штаба П. С. Кленов.
С 4-го июля в командование фронтом вступил командую­щий 8-й армии П. П. Сабенников, а начальником штаба стал генерал Н. Ф. Ватутин.
3 июля противник перерезал путь отхода 8-й армии на р. Великую. И она продолжала действовать в Эстонии. Утром 4 июля танковая дивизия корпуса Рейнгардта достигла юж­ной окраины первого российского города Острова и сходу форсировала реку Великую. 6 июля Остров был взят. Спустя 2 дня передовые части немецкой танковой группы подошли к Пскову и на следующий день он был в руках врага.
Будет неправильно считать, что наши войска только и де­лали, что отступали, не оказывая сопротивления. Да, потери наши были кратными в отношении вражеских. Таковы были условия и обстоятельства первых дней войны, но противник также изрядно был измотан.
То же Тильзитское контрнаступление, наступление на Двинск рушили немецкие планы. Ощутимые потери понесли
захватчики в боях за овладение городом Лиепая. Здесь проя­вился массовый героизм защитников города, как со стороны военных, так и мирного населения.
Практически город был окружен. Защитники продемон­стрировали высокий моральный дух и стойкость.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28

Этой темы так же касаются следующие публикации:

В Пскове на протяжении трех дней будет проводиться фестиваль исторической реконструкции

В Пскове прошел фестиваль экстремального бега

Смерть отца

Иллирийский, этрейский, эсперантский…