Фронтовые части противника оказались на территориях Островского, Пушкиногорского, Опочецкого и Красногород-ского районов. Партизаны практически действовали на «пя­точках» своих территорий, почти в соприкосновении с круп­ными группировками немецких войск. В этот период парти­заны несли наибольшие потери. С декабря 1943 г. по июль 1944 г. германское командование организовало 19 крупных карательных экспедиций против Калининских партизан.
Карательные экспедиции проходили одна за другой под различными кодовыми названиями: «Заяц-беляк», «Зимнее волшебство», «Пасхальная чистка», «Никольская» и другие. Особенно жестокой по своему замыслу и действиям была экс­педиция названная «Пасхальной чисткой», тылов 16-й армии, проходившая с 16 по 22 апреля 1944 г.
Наступило утро 16 апреля. Гитлеровцы при поддержке са­молетов, артиллерии и танков выступили из Опочки, Себежа, Идрицы, Красногородска, Мозулей, а также из Латвии против партизанских бригад. Весь день в зоне, контролируемой пар­тизанами, шли тяжелые неравные бои. С немецкой стороны было задействовано до 20 тыс. солдат. Каратели, возвращаясь в гарнизоны, свирепствовали. На своем пути они сжигали де­ревни, убивали детей и стариков. Только в Идрицком районе заживо сожгли более 200 мирных жителей. В Себежском райо­не сожгли более 60 деревень и уничтожили 262 человека.
В такой оборот попала д. Бараново Ильинского сельского Совета, где 19 апреля было заживо сожжено 20 мужчин дерев­ни, 3 человека в д. Смехино было брошено в колодец.
О тех страшных событиях рассказала очевидец Антонина Федоровна Буканина (Федорова).
…Колонну фашистов, направляющуюся от деревни Сме­хино к Баранову, жители деревни заметили еще издали. Знай они, что произойдет два часа спустя, конечно, все могло быть иначе. Рядом с деревней было болото, в котором можно было укрыться, переждать, чтобы затем укрыться более надежно. Но односельчане решили, что немцы идут на постой. И толь­ко когда гитлеровцы рассыпались в цепь и стали окружать де­ревню, в недобром предчувствии у некоторых тревожно заби­лись сердца. Но мы знали, что партизан в деревне нет, поэто-
му вскоре многие успокоились. И лишь когда фашисты стали выгонять из домов всех жителей деревни и группировать в центре, люди, почувствовав недоброе, стали прощаться друг с другом. Помню, мать, покидая дом, стала складывать в узелок в растерянности все, что попало, пыталась даже снять зана­вес, но старый немец взял ее за руку:
«Нихт, нихт, матка», — и показал рукой на лазейку подвала. Догадалась мать, полезла и стала набирать соленого шпика.
В деревне в это время было 27 мужиков. Их фашисты построили отдельно, а остальных жителей погнали за дерев­ню. Мы, стоя в оцеплении гитлеровцев, еще не знали, что произойдет через несколько минут, думали, что мужчин пого­нят куда-то в лагерь для отправки в Германию. И только ког­да один за другим запылали дома и деревня окуталась дымом, мы поняли, что там произойдет.
Из 27 мужчин в живых осталось по воле случая только 7, они-то после и поведали нам, что происходило в деревне. Не­которых фашисты пристреливали по одиночке. И лишь по­том, осатанев от людской крови, они начали сгонять осталь­ных жителей во двор одного из домов. Мой отец, обратясь к односельчанам сказал: «Братцы, может быть, я в этом вино­ват, как председатель, больше других. Зачем всем из-за меня погибать, давайте я выйду на расстрел один…»
«Оставайся, Гаврилыч, с нами, не будет пощады никому… Жили вместе, вместе и умрем…», — таков был ответ односель­чан.
А фашисты в это время, обложив сарай со всех сторон со­ломой, подожгли его. Когда затрещала крыша сарая, стали падать стропила, мужчины решили попытать счастья, выло-.мав дверь, попытаться бежать. Они так и сделали. Пять чело­век, выбежав под прикрытием дымовой завесы, спрятались в замаскированном окопе, один притаился среди трупов и тер­пел, хотя на нем тлела фуфайка, один каким-то чудом избе­жал казни, переползая от одного горящего дома к другому.
Когда все было кончено, мы бросились к пожарищу опла­кивать родных… Похоронили трупы на кладбищенской горке за деревней.
Картину дорисовывает Николай Александрович Алек­сандров, чудом оставшийся в живых…
…Неделей раньше в деревню приезжали немцы (4 челове­ка) и забирали из деревни все, что попадалось им на глаза. А в канун трагического события на лошади приехали двое латы­шей, солдат фашистской армии, которые имели цель повто­рить действия своих предшественников. Однако им это не удалось. Появившиеся вечером в деревне партизаны пленили их и на подводе отправили в лагерь. Латышам удалось сбе­жать. О случившемся стало известно командованию местного немецкого гарнизона. Это, видимо, и послужило поводом неслыханных злодеяний.
Во второй половине пасмурного весеннего дня, 19 апреля, жители заметили приближающуюся к деревне колонну воору­женных автоматами немцев. Вскоре все увидели, что прибли­жавшаяся колонна раздвоилась и опоясала кольцом деревню со всех сторон. Бежать уже было некуда и невозможно. В де­ревню зашли несколько солдат во главе со старшим. Была да­на команда: собрать на лужайку возле двора все население. Усатый начальник потребовал к себе деревенского старосту.
— Ты партизан? — последовал угрожающий вопрос.
— Нет. — ответил Александр Филиппов.
— Кто партизан? — повторил фашист.
Желаемого ответа каратель не получил. Не добившись признания, фашисты столкнули старосту и стоящего рядом соседа во двор и тут же пристрелили.
— Русь. Алле в сарай, — раздалась команда… Дверь была закрыта, двор со всех сторон подожжен. Последовал… кро­мешный ад. Одновременно пылала в огне вся деревня, слы­шались стоны умирающих и оставшихся в живых людей, ав­томатные очереди… Каким-то чудом удалось выбраться и спастись семерым. Среди них оказался и я…
Этому событию и погибшим автор посвящает поэму
«ПАСХАЛЬНАЯ ЧИСТКА»
— Смотрите, идут к нам солдаты! — Пошел по околице слух. Встревожились бабы, ребята, Не к месту запел вдруг петух.
— Ах батюшки, все мы пропали! — Вдруг кто-то завыл.
— Ой беда!
Упрятать бы девок подале. А кто-то сказал:
— Ерунда!
Ведь пасха сегодня. Харчишки, Возможно, идут собирать, -Тут кто-то сострил. А мальчишки Готовы навстречу бежать.
— Зачем укрываться?
Решили и сделали вывод простой:
— Ведь мы ничего не свершили, А немцы идут на постой.
* * *
И вот уж другая картина: Собрали в деревне народ. Команда звучит:
— Всем мужчинам Немедленно выйти вперед. Всех женщин в болото согнали, Мужчин, у сарая, в повоть, Потом топоры застучали, Решили мужчин запереть.
* * *
Был там же и Федо^ Гаврилов
— Он бывший колхозный вожак.
— Попробую сдаться на милость. Спланировал действовать так:
— Пойду я и правду открою, Скажу — за Советскую власть. Что сын в партизанах не скрою, Извольте меня расстрелять.
— Не надо, — сказали, — Гаврилыч, Не стоит себя унижать,
Не примут они твою милость, Уж вместе пойдем умирать.
О чем-то фашисты кричали… Вдруг начали стены гореть. Тогда только люди узнали, Что ждет их жестокая смерть.
— На двери наляжем, ребята. Жми, Петя, навесы сшибай. -Так Федор подбадривал брата.
— И стены, и крышу ломай. С петель полетели уж двери, Все ринулись в этот пролом, Фашисты, как дикие звери, Людей поливали свинцом. Кто замертво пал, а кто ранен, Остались у двери лежать, Каратели снова толкали
В горящий костер догорать. * * *
Сгорела деревня, ни крыши, Останки людские дымят, Ни крика, ни шума не слышно, Солдаты ушли отдыхать.
А в штабе лежит уже сводка: «Разгромлен бандитов отряд, Бараново, Красногородска, — Курт Швакнегер, Обер комбат».
* * *
Возможно ли горе измерить Родных, кто пришел к пепелищу, Кто близких себе здесь отыщет, И можно ль в такое поверить? «Пасхальною чисткой» назвали Каратели этот разбой. Той ранней, кровавой весной По плану людей убивали.
Повсеместно начались мощные преследования людей, особенно в зонах действия и дислокации партизан. Все, кто в какой-то мере были связаны с партизанами, подвергались аресту, а то и расправе на месте. Население было вынуждено бросать свои дома и вместе с детьми уходить в партизаны. Вот что оставил в своих воспоминаниях А, Семченков из д. Весе-лово:
…Зимой 1944 г. была страшная карательная акция окку­пантов против партизан и их семей, да и всего населения де­ревень, где было известно, что кто-то есть в партизанах. Зима была морозная, суровая, снежная. Мы шли по глубокому сне­гу. Расположение партизанского лагеря мы не знали. Мне бы­ло 11 лет. Вокруг огонь. Рядом горела деревня Белый Остров. Там были уже каратели и сожгли все постройки вместе с людьми. Нас всех: и старых, и малых привело это в ужас, мы были беспомощны. Две мои двоюродные сестры Лена и Клав­дия имели связь с партизанами. Знали примерно расположе­ние лагеря. Они довели и донесли нас в партизанский лагерь, где нас и приютили. Мы как могли помогли им и они нам…

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28

Этой темы так же касаются следующие публикации:

В Пскове прошел фестиваль экстремального бега

В Пскове на протяжении трех дней будет проводиться фестиваль исторической реконструкции

Смерть отца

Иллирийский, этрейский, эсперантский…