Уклад, быт и обряды
Я стояла на крылечке И баретки терла, Как увидела миленка И за ним поперла.
Мои годы молодые Ох, идут, идут, идут, Гулять мамка не пускает, Для кого-то берегут.
Я тогда была спокойной, Когда было девять лет, А теперь моему сердцу Никогда покоя нет.
Голубую ленту с бантом Ты зачем развязывал? Я любила тебя тайно, А ты всем рассказывал.
Ох, и юбка в дуду, Ох, и кофта в дуду, Продудела я миленка, А теперь куда пойду?
Через поле яровое, Через темненький лесок, Ох, миленок не услышит Мой печальный голосок.
Дроля в гору — я в догонку, Думала воротится, Завлекла его подруга, К ней он и торопится.
Все за 15 км в округе знали, кто с кем крепко дружит, кто кого любит. Вдруг парень девушке изменил и не подходит к ней. Она страдает и все своё горе выпустит на волю, в люди, в песнях под гармонь. Эти песенки-четверостишья пелись иначе под музыку «долгого», медленно, печально. Они подбирались из имеющихся или сочинялись самой. Содержание очень целенаправленное. Драма души очень сочувственно и внимательно выслушивалась присутствующими.
Дорогих подарков не дарили, но парень любимой девушке старался сделать приятное и подарить подарок. Что дарили? Ленты, платочки, гребенки. Поссорятся — возвращают подарки друг другу. На этот счет было сложено не мало частушек.
Пойду в сад, пойду в зеленый, Разорву платок дареный, Раскидаю по травы, Дроля, подарочки твои.
* * *
У меня пол кучи бед, Ходит к милочке сосед. Ты, неверная в любви, Гребенки, ленточки верни.
* * *
Все болота измесил, Чернику спелу приносил, Потом в Красном продавал, Тебе платочки покупал.
* * *
Зря болота ты месил, Зря чернику приносил, Зря свои ты лапти драл, Батьке б деньги отдавал.
* * *
ЧАСТУШКИ КОЛХОЗНЫЕ
Я на память под окошком Посадила пять берез -Это память того года, Как вступили мы в колхоз.
Говорят в колхозе плохо, Нет в колхозе хорошо, До обеда ищут вожжи, А с обеда колесо.
Горевать мне нечего. Пашу с утра до вечера,’ А за эти трудодни Только палочки одни. *
Мой миленок тракторист, Ну, а я доярочка. Он в мазуте, я в навозе -Вот какая парочка. Ох, поля мои поля, В поле вышли трактора, Неужели я не буду Трактористкою сама.
К нам приехал агроном, На конюшню за дерьмом, И не мог найти никак -Раскурили на табак.
Наш пастух, дружок бутылки, Знай, фуфайка под затылком, Где-то в поле за холмом Спит, как камень, крепким сном. И душа свистит сквозь нос, А коровы жнут покос.
Чучело ты чучело, Что ты отчибучило? Три картошки посадило И то не окучило.
Электричество включили, Появился яркий свет, Петухи запели в вечер Перепутали рассвет.
Ох и хитрые ребята, Знают, на ком женятся. У кого несутся куры, И корова телится.
Попритихли балалайки, Стихли гусли звончаты,
Жил петух один в Посинье, И того прикончили.
Мы в колхоз объединились: Горенки, да Гусево, Негоразд того хотели, Испугались Кушина.
Что ты дразнишь курощупкой, Я зовуся птичницей, Приходи ко мне на ферму, Угощу яичницей.
ЧАСТУШКИ ВОЕННЫХ ЛЕТ
Ох война, война, война, Миленький на фронте, Летите пули на фашиста, А его не троньте.
Неужели пуля злая Ягодиночку убьет? Пуля влево, пуля вправо, Пуля, сделай перелет.
Распроклятая Германия Сгорела бы в огне, Не дала повеселиться Ни миленочку, ни мне.
Милый Коля, милый мой, Возьми на фронт меня с собой. Ты там будешь воевать, А я патроны подавать.
Трудно Ване моему Сидеть в окопе одному. Коли были б крылышки, Слетала бы к нему.
Ох* меня песенка не тешит И ничто не веселит, Я не знаю, где залетка, То ль в плену, то ли убит.
Санитарки-милочки Белые косыночки, Осторожнее кладите Дролю на носилочки.
Дроля сизый голубочек, Любовь первая моя, Прилети на вечерочек, Сиротой осталась я.
Вот и кончилась война, Я осталася одна. Я и пахарь, я и бык, Я и баба и мужик.
День Победы отмечаем Вот уже который раз, Шлем проклятие фашистам, Слезы катятся из глаз.
На войну отец ушел, Бить завоевателей, Я родителя лишь знаю По рассказам матери.
Милый мой погиб на фронте И никто не знает где. Преклоняюсь перед всеми, Кто в сырой лежит земле.
Ох, слетала б на могилу, Рассказала б, как живу, Похоронке я не верю, До сих. пор живого жду.
Встал бы папка из могилы, Посмотрел, как выросла, То, что выпало на долю, Все невзгоды вынесла.
Распроклятая Германия И Гитлер — сатана. Раньше я гуляла с Ваней, А теперь хожу одна.
Нет письма от ягодинки, Сердце беспокоится. Толи раненый лежит, Иль в плену находится. Пресвятая Богородица, Миленочка спаси, Сохрани от пули-дуры, Пулю, ветер, унеси. Все ребята веселятся, Что отвоевалися. И девчата тоже рады, Женихов дождалися. Раньше было привечала Ванечку с тальяночкой, А теперь я привечаю Инвалида с палочкой. Вот и кончилась война, Но я одна осталася, За бедою шла беда, Миленка не дождалася.
Пели частушки наши девушки и в немецких лагерях, Выйди, маменька, послушай Утром рано на заре: Петь не буду, стану плакать На Германской стороне.
Неужели я пропала, Неужели пропаду, Неужели я с Германии По шпалам не приду. Надоела мне баланда, Надоела мне вода, А еще мне надоело: «Ахтунг, шнель и комм сюда». Ох, как хочется на волю, Ох, уж злая долюшка. Кто не пожил в лагерях, Тот не знает горюшка.
Напишу письмо слезами, Запечатаю тоской, Милый мой остался в Красном, Знать, скучает дорогой.
И перестроечные:
Горбачева проклинаем, С Ельциным ругаемся, Потому, что нет Союза, За развал, пустые пуза.
Болтуны к демократы Развалили все к чертям, С сумкой по миру пустили Простаков нас россиян.
Не пойду митинговать, Как хотим, так не бывать, И зачем язык точить, Что хотим — тому не быть.
Ох, какая нонче жизнь? Хоть ты падай, хоть ты стой, Только купишь фигу с маслом, А карман уже пустой.
Пароход уперся в берег, Капитан кричит: «вперед». Что ж такому раздолбаю Доверяем пароход?
Словно в гроб уперлись в рынок И кричат: «Идем вперед», Обобрали всех до нитки, Вымирает наш народ.
Частушки часто складывались в песенки и распевались одной из солисток при посиделках, на отдыхе в кругу близких подруг. Здесь уже иная мелодия. Пелись они без сопровождения гармони, под язык.
Мария Федоровна приводит несколько песенок, которые исполняла ее крестная тетя Дуня. Песенки «Матины-Дуни-ны» — так она называла их. Матя — это крестная.
Непременно заблужусь
По селу гуляет вьюга,
Ох, застилает белый свет,
Там за рекой живет подруга, а раза
А рядом с ней живет сосед.
Далее проигрыш под язык: Тар-ри, тар-ри, Тар-ри, ра-ра ТаЙ-да, да, тар-ли, Ля-ля, тар-ли, ля, ля, ля. Дай, дай, дай, дай, Дали-да-да.
Очень сложный перебор.
Шла подругу я проведать, Разве сбиться мудрено. Я не к подруге, а к соседу, Ох, постучалася в окно. Проигрыш.
Вышел парень на крылечко, Ох, ладный, статный, хоть куда, И я сконфузилась, конечно, Что попала не туда. Тар-ри, тар-ли…
За ошибку извинилась. Он, конечно, извинил, А чтобы вновь не заблудилась, Он до подружки проводил.
Хоть всего шагов пятнадцать До подружкина крыльца, Мы, по совести признаться, Добирались два часа. Тар-ри, тар-ли…
Завтра вновь пойду к подруге, Так с лица принаряжусь, И пускай не будет вьюги, Я непременно заблужусь.
ПАВЛИК
Вересовый куст зеленый Поздно вечером горел, Сгоряча уехал Павлик, А потом долго жалел.
Павлик мой в Сибирь уехал, Сибирь дальняя земля, Тяжело мне без Павлуши, И ему там без меня.
Ох, сорока-белобока, Научи меня летать, Не высоко, не далеко, Чтобы Павла повстречать.
Он через три года явился, Сидели на скамеечке, Он меня в лоб поцеловал, Когда я грызла семечки.
О, я его не приласкала, И слов хороших не нашла, Я испугалась поцелуя И от него домой ушла.
Его без памяти любила, Любовь боялась показать, Боюсь любовь мою горячую Ен безовремя будя знать.
Разве можно целоваться. Ох, не прощенный будет грех. Я перед мальцем растерялась И раскололась, как орех.
Если поцелуй считался непрощенным грехом, то другое и подавно. На этот счет сочинялись стихи и песенки, в которых звучали мотивы раскаяния, предупреждения, типа:
Лукавый бес
Я позволила слегка Бесу тронуть за бока, А потом проклятый бес В недозволенное влез.
Ох, в недозволенное влез, Затянул в дремучий лес.
«Ой, не надо, — говорила, Но куда девалась сила? Ее бес сломал во мне, Оказалась на копне.
Ох, оказалась на копне, Находилась, как во сне.
Бес не слушал мои речи, Словно, пойманную в сети, Грубо лапал, всю помял, Что хотел, то вытворял.
Ох, что хотел, то вытворял. Белу кофточку порвал.
А когда сон прекратился, Бес мой тут же удалился, Чтоб не видеть моих слез, Он сбежал, как блудный пес.
Ох, он сбежал, как блудный пес, На душе тяжелый воз.
Я осталася одна, Рядом грешная копна, Стало страшно, сердце ныло, Всю, как холодом облило.
Ох, что ж мне делать, как тут быть Волком хочется завыть.
Порыдала, порыдала, Еле на ноги привстала, Еле-еле собралась И из леса поплелась.
Ох, а внутри, как колкий ёж, Лучше бы под сердце нож.
Вот какой оставил след Во мне бес в семнадцать лет. Было горько и обидно, Показаться людям стыдно.
Ох, не давайте и слегка Бесу трогать за бока, А не то лукавый бес Завлечет, утянет в лес.