Славяне, финны, балты и скандинавы на северо-западе европейской России
Отмеченные фонетические процессы являются свидетельством сохранности исторически обусловленного прибалтийско-финского субстрата. Земли современной Псковской области, наряду с Ленинградской и Новгородской, составляли ядро территории Руси Рюрика. «Верхняя Русь, Русь Рюрика — это, прежде всего, зона стабильного и
раннего взаимодействия славян (словен и кривичей) с финскими племенами лесной зоны Восточной Европы (чудь, весь, меря), а равным образом тех и других — с варягами, скандинавами»’ °.
Надо полагать, что в псковских говорах вышеуказанные явления отражаются в несколько меньшей степени, нежели в говорах Заонежья, причиной чего является продолжающееся в наши дни контактирование русских, карел, вепсов, часто в пределах одного населенного пункта. Двуязычие — активное у карел и вепсов, пассивное у русских — поддерживает фонетические особенности, некогда возникшие на территории Псковской земли и перенесенные в говоры Русского Севера.
6 псковских и олонецких говорах имеются и общие заимствования из прибалтийско-финских языков: ср. печорскоекя’рпы ‘жерди с сучьями, предназначенные для сушки’ [КПОС], и олонецкое кя’рба ‘ствол срубленного нетолстого деревца с обрубками сучьев, служащий примитивной лестницей, на которой поднимаются на верх скирды (преимущественно на лесных сенокосах)’ [СРНГ XVI: 210]. Слово кя’рба в указанном значении М. Фасмер возводит к финскому kervds, kSrpds ‘суковатая жердь — остов копны; стояк для сети’ [Фасмер II: 441].
Ряд слов, известных на псковской территории, проникли в лексическую систему пудожских говоров Карелии, т.е. юго-восточной части Обонежья. Среди них отметим псковское стругокрасненское, опочецкое грудка ‘печь из камня, без трубы’ [ПОС VHP. 47] и близкое во семантике пудожское грудка ‘лежанка’, то есть ‘небольшой выступ печи, на котором можно лежать’ [СРГК1:401].
Пудожское загрудёть ‘стать твердым, огрубеть’ [СРГК II: 110], возможно, связано с псковским себежским груд, островским, псковским, печорским, красногородским, палкинским, пушкиногорским груда, опочецким, карамышевским грудень ‘замерзшая грязь на дороге’, печорским груден ‘о неровном, кочковатом пути’, островским, лок-нянским груда, употребляющимся предикативно для обозначения ‘обледенения в результате замерзания после оттепели, т.е. затвердения почвы, снега и т.п.’ [ПОС VIII: 46). Слово груда ‘замерзшая грязь на улице, на дороге’ известно и как тихвинское, смо-ленское рославл ьское, курское рыльское, брянское трубчевское, карачевское, калужское жйздринское, пензенское саранское, архангельское холмогорское, ‘дорога, покрытая комьями мерзлой грязи’ — как архангельское холмогорское [СРНГ VII: 158].
Интерес в плане древних этнических миграций, взаимовлияний и в отношении происхождения представляет группа родственных слов, обозначающих дресву, т.е. ‘мелкий щебень, крупный песок, получающийся от выветривания горных пород, при обделке камня и т.п.’, отмеченных в говорах Севера и Северо-Запада. В говорах северовосточного Обонежья, Ладого-Тихвинской группы, межзональных белозерских, а также в североморских говорах бытуют слова гверста, гвёрста, верста, вёрска, в ки-ришских говорах гверст, верст ‘мелко дробленый камень, дресва’, в медвежьегорских и пудожских говорах гверстенник, вёрстеник, вёрсеник, вёрсник ‘камень, легко поддающийся дроблению’ [СРГК 1:331]. В конце XIX в. верста ‘мелкий камень, щебень;
дресва’, верстля’вый камень ‘гранит’ бытовало в западных обонежских говорах, в частности петрозаводских, верстина ‘песок из разгоревшего камня’ в юго-восточной части Обонежья — в каргопольских говорах [СРНГIV: 148,149]. Современным пудожским говорам известно чёвер ‘острый мелкий камешек’ [Картотека СРГК]. Ср. также гверстлйвый, верстлйвый, верслйвый ‘рассыпчатый, легко поддающийся дроблению (о камне)’ [СРГК 1:332],ресливъш ‘легко разрушающийся от удара, хрупкий’ (в иллюстрации речь идет о камне) в медвежьегорских говорах [СРГК V: 518]. Последнее появилось, вероятно, из несохранившегося грес(т)ливый в результате упрощения группы согласных в начале слова под влиянием прибалтийско-финских языков, как и верста из гверста.
В псковских говорах широко представлено гверста ‘мелкие камешки, гравий’ (с оттенком ‘мелкий щебень, дресва’) — в дедовичских, палкинских, порховских, островских, сланцевских, красногородских, опочецких, печорских, ашевских, бежаяипких, гдовских, великолукских, дновских, карамышевских, локнянских, лядских, новоржевских, новосокольнических, павских, псковских, пустошкинских,пушкиногорскнх,пы-таловских, себежских, торопецких, холмских говорах. Реже бытуют его варианты -говерста в островских, гу верста в ашевских и новоржевских говорах. Активно употребляется в том же значении гверзда — в псковских, середкинских, стругокрасненских, сланцевских, лядских, гдовских, новосельских, плюсских, порховских говорах. Довольно богата группа суффиксальных образований: гверстйюса в псковских, островских, пыталовских, гверздйчка в середкинских, гверстйца; гверстлйвый в печорских, гверздлйвый в сланцевских, гверстяндй в пушкиногорских, гвершя&вый в великолукских, гверстля ‘вый в новоржеских, в значении ‘с мелкими камешками’, гверстлй-выйв островских, новосокольнических, новоржевских, опочецких, псковских, пустош-кинских, гверздлйвый в гдовских, гверздовой в псковских, гверстяной в опочецких, дедовичских, островских и новоржевских, гверстя’ный в псковских и новоржевских, гвершлъйвый в опочецких в значении ‘легко рассыпающийся в дресву* [ПОС VI:147-148]. Без начального [г] отмечено островское верстънка и новоржевское верстлй-вый. Территориально противопоставлены более редкие лексемы — гдовское гверда и великолукское гвершь ‘то же, что гверста’ [Там же], ср. гвердйвый камею» ‘род рассыпающегося камня’ в лужских говорах [СРНГ VI: 158].
В новгородских говорах также широко распространено слово гверста: толченый камень, дресва’ в опеченских, боровичских, волотовских, новгородских, поддорских, старорусских, ‘речной песок* в волотовских, боровичских, валдайских, поддорских, старорусских, холмских, ‘сыпучий камень’ в уторгошских, ‘крупный песок из развалившихся под действием жары и воды камней’ в поддорских, батецких, новгородских, волотовских, солецких, крестецких, новгородских, холмских, хвойнинских, ‘кусочки извести’ в боровичских говорах [НОС И: 9-Ю]12. По нашим данным, слово гверста ‘сыпучий камень’ известно также в любытинских говорах. Родственные слова гверстй-стый, гверстлйвый, гверстя’ный, гверстук, гверстя’га несколько расширяют географию, включая залучские, шимские говоры [Там же]. Ср. также новгородское опе-ченское сугверсть ‘почва с примесью крупного песка’ [НОС X: 177].
Данные СРНГ дают сведения о бытовании слова гверста и производных от него также на территории тверских, вологодских говоров [СРНГ VI: 158]. В итоге можно отметить, что слово гверста охватывает Северо-Западную диалектную зону.
Параллельно на псковской территории отмечены грества ‘мелкие осколки камня, дресва’ — в великолукских, куньинских и холмских говорах, прилагательные грествй-вый, грестлйвый, грествя’ный, грестля’вый ‘легко распадающийся на мелкие осколки, греству’, расширяющие географию с данным вариантом корня за счет остро-
вских говоров [ПОС VIII: 16-17]. Подобные слова отсутствуют в говорах Новгородской области и Карелии, по данным словарей. Однако грества ‘дресва, крупный песок, мелкий щебень’ известно также тверским и калужским мещовским, прилагательные грествпвый, грестлйвый, грестля’вый — тверским осташковским говорам; ср. в новосибирских гресвб’песчаная земля с галькой’ [СРНГ VII: 134].
Значение ‘гравий, крупный песок’ и т.п. имеют и слова с начальным сочетанием согласных [хв\: гдовское хвёрш, хвёршун, хворги, порховское хверж, хвержда, гдовс-кое, порховское, ашевское и локняяское хверщ, новоржеское хвершть [КПОС]. Ареал слова хверш расширяется за счет новоржевских, печорских, дедовичских, дновских, порховских, стругокрасненских говоров; ср. также хвершлпвый ‘мягкий, слабый (о камне)’ в печорских и сланцевских говорах, хверщпвое место — в новоржевских [Там же]. Слово хверш бытует также в западных новгородских говорах; родственное хверь ‘мелкие камешки’ известно старорусским говорам [НОС XII: 9-10], верш ‘крупный, гладкий песок вроде гальки’ в новгородских говорах [СРГК1:182].
Дресва ‘наносная мель в реке из песка, гальки’ бытует в томских, пермских, сибирских говорах, ‘крупные железные опилки, мелкие обрезки листового железа’ в самарских говорах, ‘красный песчаник’ в пермских говорах, ‘остатки после мятья льна’ в вят-ких говорах, как вариант можно рассматривать дресла ‘источенный белый камень, используемый для жерновов; дресва’ в амурских говорах, дресфа ‘мелкий щебень; дресва’, ‘отлогий покрытый булыжником берег’ в сибирских говорах [CPHrVIII: 185]. Данные слова, вероятно, представляют собой диалектные семантические или фонетические варианты общеизвестного дресва ‘мелкий щебень, крупный песок, получающийся от выветривания горных пород при обделке камня и т.п.’ [БАС III: 1112].