Романо Гуардини
К моменту моего личного знакомства с 1уардини я уже больше года слушала его лекции. Повод к знакомству был по-своему знаменателен: я была не согласна с одним высказыванием Гуардини, которое, однако, не имело отношения к истинам христианства, Iyap-дини принял меня, внимательно выслушал мое возражение и обсудил его со мной, ничем не давая понять, что он значительно старше, опытнее меня и воистину мудрый человек. Как раз в таком отношении к другому и выражалась, в частности, его мудрость.
Потом я несколько раз встречалась с ним, и каждый раз, когда я переступала порог его кабинета, чувствовала, что все его внимание в данную минуту безраздельно обращено на меня. Казалось, что весь мир вокруг исчез, нет ничего и никого другого, есть только он и я, и то, что надо обсудить именно со мной. Само собой разумеется, что я в данном случае не была исключением. Каждому посетителю, которого он соглашался принять, Гуардини уделял безраздельное внимание, сколько бы ни продолжался визит. Поэтому он очень хорошо помнил все, что тот или иной человек говорил ему. А сколько вокруг него было людей! Скольким он должен был уделить хоть немного внимания! И он помнил о каждом из них все, что было для данного человека хоть сколько-нибудь важно. Этой способности полностью отключаться от всего остального и отдавать все свое внимание собеседнику я не встречала ни до, ни после, ни у одного, пусть даже хорошего священника, какого бы вероисповеда» ния он ни был.
Как часто люди оправдываются плохой памятью, если они забывают о своем ближнем, иногда даже об очень близком человеке — о том, что ему нужно и что для него важно. Но большей частью дело не в плохой памяти, а в невнимательности, в неспособности услышать то, что говорит другой, отключиться от своих собственных мыслен, желаний, забот и проблем и безраздельно отдать свое внимание другому. Уделять время другому — это вовсе не означает проводить с ним многие часы. Часто это невозможно. Уделять другому время — это значит, что если мы и посвящаем человеку лишь ю минут, то эти ю минут мы должны посвятить ему полностью, безраздельно. Это значит, что в течение этих ю минут данный человек должен быть для нас самым важным в мире, будь он всего лишь шапочным знакомым или даже случайным встречным. В этом нет ничего нового. Древнее христианское правило гласит: самое важное время — это настоящее (не будущее, во имя которого нередко приносится так много кровавых жертв, и не прошлое, по которому так часто тоскуют), самый важный человек — это тот, с которым я сейчас имею дело, и самое важное дело — сделать ему добро.
Гуардини помогал неимущим студентам и еще не устроившимся молодым ученым. Если он замечал, что человек нуждается, то просто отказывался в его пользу от своих гонораров за чтение докладов или за выступления по радио.
В одной из своих книг Р. Гуардини пишет: «Человеку нужно помогать прежде, чем он попросит о помощи». Так он и поступал, и в этом сказывалось необыкновенно чуткое, внимательное и бережное его отношение к другому. Недаром в одной из проповедей Гуар-дннн отметил, что иногда человек так оказывает помощь другому, что тому хочется швырнуть ее в лицо благодетелю. Каждое воскресенье Гуардини служил литургию в студенческой церкви св. Людвига и, конечно, проповедовал. Церковь была переполнена молящимися и пришедшими послушать проповедь.
Мне приходилось беседовать с В Гуардинн о Достоевском, писателе, которого он хорошо знал и высоко ценил. Конечно, Е Гуардини не был согласен с выпадами Достоевского против католичества, носившими скорее публицистический характер, но давал высокую оценку его романам. Е Гуардини написал книгу «Религиозные образы в произведениях Достоевского» (она переведена на русский язык и вышла в Брюсселе в издательстве «Жизнь с Богом»). Я много читала об этом великом писателе, преимущественно русских
авторов, среди которых были и весьма известные, но такого глубокого проникновения в суть Достоевского, как у Гуардини, который даже не мог прочесть его в русском оригинале, я не нашла ни у одного из них.
Гуардини читал и курс о Достоевском, и писал о том, что Достоевский — единственный писатель во всем мире, которому удалось спроецировать внечеловеческое существование на человека так, что он остается человеком, но сквозь него проступает другое существование, высшее или низшее. Так, в Алеше просвечивает херувим, в Ставрогине — сатана, в Смердякове — легендарное человек-растение, а в князе Мышкине — Иисус Христос. Но все же все они остаются людьми и потому срываются по-человечески там, где их прообразы не выказали бы слабости.
Мы не будем перечислять здесь всего написанного Романо Гуар-дини. Он написал много. Он чрезвычайно глубоко и вдумчиво интерпретировал очень различных мыслителей и поэтов — Сократа, Паскаля, Гёльдерлина, Рильке. Он писал духовные наставления молодежи, углубленные статьи-проповеди о разных аспектах веры, объединенные потом в книгу «Познание веры», писал о добродетелях в свете христианства, об истинности, справедливости, доброте и пр. В одной из бесед со мной он сказал: «Наша задача — свидетельствовать об истине. Любовь выше, но нам поручена истина, и мы должны освещать ее в разных аспектах». Сам он очень много для этого сделал.
Однако центральным произведением Р. Гуардини является книга «Господь». Каждый, кто возьмет ее в руки, должен постараться не перелистать ее, а прочесть. Эта книга — глубокое проникновение в христианство, раскрытие ее сущности. Автор ее был христианином во взглядах и в жизни, во всех своих поступках.
Наряду с чисто формальным, обрядовым отношением к христианству, встречающимся, к сожалению, среди христиан всех исповеданий, существует еще, тоже во всех вероисповеданиях, широко распространенное стремление ограничить христианство этикой. Конечно, отрадно, если человек стремится избегать дурных поступков и совершать хорошие. А если это делается во имя Иисуса Христа, то вряд ли можно усомниться в том, что такой человек будет Им принят. И тем не менее этого недостаточно. Христианство должно войти в мышление, пронизать его целиком. Все отношение к жизни, все ее восприятие, философия, наука, искусство должны
предстать перед ним в свете христианства. Р. Гуардини цитирует в одном из своих произведений английского писателя Честертона, который сказал, что христианство — это то солнце, в лучах которого мы видим все окружающие предметы, весь мир, всю жизнь. На само солнце мы смотреть не можем, но мы видим все другое благодаря его свету.
Этот божественный свет вносил гармонию во все мышление, всю жизнь и все поступки Романо Гуардини. Ни одна из его книг, даже «Господь», не может дать полного представления об ее авторе, тем более не могут дать его мои попытки набросать его портрет. Однако чтение предлагаемой книги даст каждому, кто захочет в нее вникнуть, очень много. Поэтому мы можем только радоваться, что издательство «Жизнь с Богом» предлагает русскому читателю эту ценную книгу».
В предисловии к книге Гуардини «Господь» говорится о проникновении в глубины христианской истины. Это проникновение предполагало полный пересмотр отношения к миру и его соотношения с Богом, Достоевский написал как-то, что его мысли всегда умнее его слов. В самом деле, нелегко выразить на бедном языке людей тот внутренний поворот, которым должно ознаменоваться погружение в христианскую веру Обычно даже у верующих остается более или менее земное представление о мире. Этот мир, перед нашими глазами такой прочный со своими такими незыблемыми законами, представляется главной реальностью. А Бог где-то далеко или высоко. Конечно, в час нужды можно к Нему обратиться, но поможет ли Он? А помочь Он должен, разумеется, так, как этого хочет сам молящийся. Ставит ли молящийся это требование Господу сознательно или нет, подсознательно он непременно ожидает исполнения своей просьбы именно так, как этого ему самому хочется. Для церковного человека является привычкой — хорошей привычкой — ходить в церковь и принимать участие в таинствах. Все это правильно и идущих таким путем людей Господь, надо думать, примет к Себе.
И все же настоящий поворот заключается в радикальной перемене точки отсчета. В центре стоит не мир, а Бог. Не мир с его такой весомой, такой ощутимой реальностью является центром, из которого надо исходить, а, как кажется, далекий, неуловимый и в ежедневной жизни невидимый Бог. Бог реальнее мира. На первый