Революционные события в Пскове
Список расстрелянных за контрреволюцию:
Батов Петр Денисович — за снабжение деньгами и довольствием Северной Армии,
Иванов Сергей Ефимович,
Гладышев Николай Иудович — поручик Северной Армии, Рогозин Сильвестр Степанович — сознательно вступил в Северную Армию,
Борхов Иосель Гилькович, Флорин Емиль Иванович, Черненко Петр Георгиевич — белогвардеец, Шмаргов Лука Федорович — белогвардеец, Ивановский Теофильд Эдуардович — служил в Северной Армии, Семенов Михаил Иванович — служил в Северной Армии, Шабильковский Николай Николаевич — прапорщик Северной Армии,
Алексеев Иван Алексеевич — белогвардеец, Белоусов Георгий Сергеевич — был прислан из Главного бюро и занимал должность артельщика,
Тюнегов Сергей Александрович — сознательный монархист и контрреволюционер,
Назаркевич Евгений Теофильдович — служал в Северной Армии, Шрейнер Эрик Вильгельмович — служил в Северной Армии, Левин Семен Алексеевич — служил в Северной Армии, Андриевский-Андренсон Василий Борисович — служил в Северной Армии,
Гитбанчук Абрам Герасимович — из Южной Армии перешел в Северную Армию,
Иванов Владимир Александрович — сознательно вступил в Северную Армию.
«Псковский Набат», 28 декабря 1918 года.
Этот список, как видим, начинается с известного псковского купца Петра Дионисовича (в тексте Денисовича) Батова. Суть обвинения расстрелянных не раскрывается.
Второй список в газете предваряется следующим текстом: « «20 и 21 декабря 1918 года Псковская губернская ЧК рассмотрела имеющийся в ее распоряжении материал и установила, что нижепоименованные офицеры и чиновники являлись активными участниками белогвардейской авантюры, что они сознательно вступили в ряды Бе-
лой Армии, чтобы погубить завоевания трудящегося народа, добытые потом и кровью у своих поработителей. Поэтому Псковская губернская Чрезвычайная комиссия считает их врагами народа как паразитов труда, которым не может быть места в наших пролетарских рядах, и постановляет нижеследующих граждан расстрелять». В этом списке перечисляются только фамилии, имена и отчества 22-х человек.
В третьем списке, опубликованном в «Псковском Набате» 10. 01 1919 г., содержатся фамилии и инициалы И человек, в числе которых значится и некий «иеромонах Леонтий». Никаких других данных о расстрелянных не приводится, конкретная вина жертв не указывается.
Пытаясь найти материалы, на основании которых приняты решения о расстреле этих граждан, прокуратура области запросила соответствующие архивы ФСБ РФ Псковской и Ленинградской областей. В 2000 году в Псковском спецархиве обнаружили и выслали в прокуратуру лишь два уголовных дела на двух лиц, они тогда же были реабилитированы за отсутствием в их действиях состава преступлений. Дела или какие-либо учетные сведения на остальных 52-х человек в архивах установлены не были, о чем официально сообщено в областную прокуратуру.
Дела и материалы о политических репрессиях имеются на хранении и в других архивах области.
В областном Управлении МВД РФ находятся документы об административном выселении так называемых бывших людей (помещиков, купцов, чиновников и вообще богатых), членов их семей и семей многих граждан, репрессированных в уголовном порядке. По неполным данным, таких лиц в архиве учтено более 5 тысяч человек, почти все из них после 1992 года реабилитированы.
Имеются дела данной категории и в областном государственном архиве. Их всего несколько сотен.
С июня 1995 года в области стала производиться работа по увековечиванию памяти жертв политических репрессий.
Вышли в свет уже 14 томов книги Памяти «Не предать забвению», готовится материал для 15-го тома. Видимо, последнего. В этой
книге опубликованы списки жертв репрессий — около 46 тысяч наших земляков, которые в годы советской власти необоснованно были репрессированы к различным мерам наказания, а затем реабилитированы в установленном законом порядке. Во всех томах много публикуется научно-публицистических статей, документальных очерков, воспоминаний, фотографий и копий документов из уголовных дел.
Знакомясь с содержанием книги, читатель может почерпнуть сведения об участниках Белого движения и обобщающие данные о политических репрессиях в годы Гражданской войны.
Следует признать, что существенным недостатком этого издания является определенная неполнота характерных сведений о реабилитированных, упоминающихся в поименных списках книги. Не указанны данные, кто служил у белых и за что конкретно был репрессирован. Думается, подобные факты объясняются все же влиянием идеологии прошлого в оценке причин и итогов Гражданской войны.
Сегодня много говорят о примирении «красных» и «белых». Бе-
зусловно, эта проблема рано или поздно должна быть решена. Однако не будет ли это примирение носить форму прощения, когда одну из сторон — ту, которую прощают, — все же надо будет признать неправой, а другую сторону, которая ее прощает, правой?
С учетом истечения многих лет и смены нескольких поколений пора на этой проблеме поставить правовую точку. Здесь главенствующая роль должна принадлежать нынешней государственной власти.
Видимо, целесообразно было бы издать правовой акт, в нем выразить чувство сожаления и покаяния с осуждением террора, развязанного большевистским партийно-советским режимом в отношении участников и сторонников Белого движения, а также почтить память всех павших в бессмысленной гражданской братоубийственной войне 1918 — 1920 гг. и жертв последующих политических репрессий.
Вот такой документ можно будет считать актом примирения. Одновременно необходимо решить вопрос о сооружении в Пскове памятника или памятного знака жертвам Гражданской войны и политических репрессий.
А.Г. Семенова ВОСПОМИНАНИЯ О МОЕМ ОТЦЕ
Несколько лет назад по просьбе моего внука, школьника, я нарисовала генеалогическое дерево нашей семьи. Моя дочь, посмотрев на рисунок, усмехнулась: «Надо же, только крестьяне, мещане, военные — и ни одного знатного предка».
Так оно и есть, но я не вычеркнула бы ни одного «листочка» с этого «древа», так как знаю, что предки наши были честными, трудолюбивыми, православными христианами, и своим трудом служили России.
Я хотела бы поделиться моими воспоминаниями об отце, воине Северо-Западной армии, Григории Ивановиче Копьеве (Афанасьеве), который прожил недолгую жизнь, всего 46 лет, из которых 6 лет приходится на 19 век и остальные 40 — на век 20-й.
Родился он в Пскове, дом его родителей, Афанасьевых, стоял на берегу реки Великой, на Шведской горке, на Запсковье. Родители его относились к мещанскому сословию. В семье детей было много, но выжили только трое: сын и две дочери.
Детство и юность отца были благополучными. Писатель В.А. Каверин, вспоминая свое детство в Пскове, писал о том, что летом с утра до вечера «торчали на Великой, забегая домой только, чтобы поесть» («Освещенные окна»).
Эти слова полностью совпадают с рассказами отца о том, как он и его сверстники купались по нескольку раз в день, переплывали реку, ныряли, ожидая высокой волны от проходящего мимо речного судна, ночью с песнями катались на лодках, ловили рыбу и раков.
В 1910 году Григорий Иванович окончил среднее учебное заведение, по всей видимости, Псковское реальное училище. Я считаю, что он получил хорошее образование, так как умел владеть пером, рисовать, чертить, знал ноты и играл на многих музыкальных инструментах.
Семенова (урожд. Копьева) Антонина Григорьевна — г. Псков.
Дальнейшие события из жизни отца: мобилизация в армию в 1915 году, учеба в школе прапорщиков, служба в пехотных запасных полках, добровольное вступление в Белую армию в октябре 1918 года и участие в боях в составе Талабского полка — нашли отражение в книге О.А. Калкина «На мятежных рубежах России», где есть очерк о моем отце.
После расформирования СЗА папа остался в Эстонии. Первые годы эмиграции он занимался физическим трудом, постоянно менял работу, так как она была либо сезонной, либо временной. Лишь в 1928 году он был принят служащим в коммерческий банк в Печорах.
В 1930 г. состоялась свадьба моих родителей. Невеста, Елизавета Ивановна, была печерянкой и жила со своей матерью Татьяной Ильиничной Вересаевой в собственном небольшом домике на окраинной улице города. Татьяна Ильинична, будучи неграмотной, сумела дать дочери гимназическое образование. Матери хотелось, чтобы дочь выбрала себе в спутники жизни русского человека. «Подумай о будущих детях, — говорила она. — Если муж будет другой национальности, то и дети сделают другой выбор — и религии, и образа жизни».
Так папа вошел в дом, где теща была на 12 лет старше зятя, а жена — на 11 лет моложе мужа.
Устои были такие: все много трудились, но умели и отдыхать.
Жизнь строили по христианским обычаям — ходили в церковь, постничали посты, чтили православные праздники.
Папа много времени отдавал работе в банке. Распорядок там был своеобразный: с 9 до 15 часов работали с клиентами, ас 18 до 20 приходили на «вечерние занятия», то есть сводили дневной оборот.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34