Следовательно, и в Приуралье замена среднего рода муж­ским вызвана двумя причинами, но основная причина иная, чем в говорах к западу и юго-западу от Москвы.
Таким образом, точку зрения Н. П. Гринковой считаем вполне обоснованной в отношении южноуральских говоров (Челябинская обл.), соприкасающихся с башкирскими и та­тарскими диалектами.
Влияние иноязычной среды, как стимула, не отрицается и для южнорусских говоров, но здесь развитие процесса утраты среднего рода, вероятно, было более сложным. Соседство с восточнофинскими народами лишь в небольшой группе рус­ских говоров в определенный отрезок истории могло послу­жить толчком к разрушению категории среднего рода. При­чем в условиях аканья могла произойти замена среднего рода только женским. А затем именно под влиянием аканья явле­ние замены среднего рода женским постепенно получило рас­пространение и охватило значительную территорию. В акаю­щих говорах немаловажное значение имеет четкое произно­шение конечного безударного гласного, какое характерно для недиссимилятивного аканья в сочетании с сильным яканьем. В этих условиях взаимовлияние неродственных языков в на­стоящее время совсем не воспринимается.
Безусловно, для южновеликорусских говоров в современ­ном их состоянии без учета исторического фактора основной причиной (но не первопричиной) утраты категории среднего рода следует признать аканье.
В заключение необходимо высказать свое отношение к ре­шению вопроса С. И. Котковым и Л. М. Орловым.
С. И. Котков в объяснении утраты категории среднего рода, как уже говорилось выше, исходит из учета фонетических осо­бенностей. Новым по сравнению с точкой зрения С. П. Обнор­ского является установление последовательности в развитии процесса замены среднего рода женским. Для описываемых автором говоров эта последовательность исторически вполне могла иметь место. Что касается объяснения фонетическими условиями явления перехода существительных среднего рода в мужской, оно кажется нам необоснованным фактами опреде­ленных существующих диалектов (доказательства строятся на материале разных диалектов, условных групп А и Б). Спра­ведливо заключение, к которому пришел С. С. Высоцкий: ре-
дукция конечного гласного должна была бы захватить не только существительные среднего рода, но и женского 23. А это­го не случилось.
Вряд ли можно согласиться также с доводами Л. М. Ор­лова, который причину утраты среднего рода сводит к семан­тике слов. Этот фактор может действовать в ряду других, бо­лее существенных, и может распространяться лишь на от­дельные слова. Но практически совершенно невозможно по­добрать смысловую и морфологическую аналогию к каждому слову среднего рода (в этом почти признается и сам автор, когда отказывается объяснить причину перехода в женский род слова корыто), даже при том, что в говоре Новоаннен-ского района наблюдается не полная, а только частичная за­мена среднего рода женским. Обобщающие же выводы долж­ны быть в равной степени приемлемы и для говоров с более законченным процессом утраты среднего рода.
В. П. СТРОГОВА Новгород
ОБ ОСОБЕННОСТЯХ СУФФИКСА -1Н1ЯГ В НОВГОРОДСКИХ ГОВОРАХ
Словообразование до сих пор является наименее разрабо­танным разделом в русской диалектологии.
В данной статье на материале новгородских говоров автор пытается рассмотреть один диалектный суффикс собиратель­ных существительных мужского рода, известный в таких лек­сических группах: а) собирательные имена со значением сово­купности растений; б) собирательные имена со значением со­вокупности людей; в) собирательные имена со значением сово­купности животных, насекомых и пр.; г) собирательные имена со значением совокупности «предметов».
В анализируемых группах слов диалектный суффикс -/«/яг сопоставляется с суффиксами литературного языка этих же лексических групп ‘.
‘Авторы «Вопросов теории лингвистической геог­рафии» (изд. АН СССР, М., 1962, стр. 118) указывают: «К разли-чиям в инвентаре словообразовательных средств относятся также разли­чия отдельных элементов или признаков родственных аффиксов, занимаю­щих в словообразовательной системе разных говоров одно и то же или сходное место. Эти различия могут касаться фонемного состава аффиксов или места ударения. Примерами первых из них могут служить различия суффиксов -як и -яг в названиях пород леса (сосняк — сосняг, дубняк — дубияг и т. д.). Подобные различия, как пра­вило, связаны с фонетическим переосмыслением в составе суффиксов от­дельных составляющих фоием (ср. суффиксы с меиой согласных К и Г)…».
Л. И. Фролова отмечает суффикс -няг в собирательных существитель­ных со значением совокупности растений: лешинняг (Доп.); липняг, осии-няг, сосняг, кустовияг, сальняг, указывая при этом, что «наиболее употре-
В русском литературном языке   суффикс -ник в сочетании с основами, обозначающими деревья, кусты, служит для соби-.рательного обозначения рощи, группы кустов, деревьев: берез-ник, осинник, ельник, малинник, крапивник и т. п.2.        у
То же можно сказать о суффиксе -няк, который, сочетаясь с именными основами, обозначающими деревья, образует названия молодых рощ, группы деревьев, кустов: сосняк, ивняк, лозияк, дубняк, молодняк и т. п. Для суффикса -няк В. В. Виноградов указывает областной синоним этого суффик­са -ник3.
Те же примеры даны в «Грамматике русского языка». Оба типа малопродуктивны4.
В словах с суффиксом -ник ударение неподвижное — на производящей основе5, в словах с суффиксом -няк ударение подвижное: в форме им. -вин, падежа единственного числа на суффиксе, в остальных формах — на окончании6.
В новгородских говорах посредством суффикса -ник, соче­тающегося с именными основами, образуются собирательные существительные, обозначающие ягодники (в литературном сравн. малинник), совокупность растений, напр., землянич­ник, куманичник, брусничник, черничник и т. п.; дудочник, чертополошник, пикульник, свинушник, панорник и т. д. В говорах этот суффикс продуктивен, в отличие от литератур­ного языка.
Рассматривая существительные с суффиксом -ник, мы за­мечаем, что собирательность в говорах у этих существитель­ных выражена слабее, чем в литературном языке. В говорах, употребляя папорник, свинушник, боговник и т. п., не всегда имеют в виду только большое количество этих растений, но и одно такое растение (папорник — совокупность растений и одно растение).
Для образования собирательных существительных со зна­чением совокупности растений, кроме суффикса -ник, в новго-
бительными являются суффиксы -ник, -няк. Суффиксы же -нюг, -няг имеют неширокое распространение (имеются в виду данные В. И. Чернышова по говорам Пушкинского р-на, С. А. Копорского по гово­рам Осташковского р-на и Н. П. Гринковой по Мстинскому говору Новго­родской области). ‘См. статью «Собирательные имена существительные в диалектах «русского языка» в сб. «Вопросы языкознания», ученые записк» ЛГПИ им. А. И. Герцена, т. 248, Л., 1963, стр. 343, 345.
родских говорах употребляется суффикс -/н/яг, вовсе не свой­ственный литературному языку.
В древнерусском языке суффикс -/н/яг был. Ср. «Слободка в соснязъ»7. «Ив порослъх, и в чащах, и в березникъ, и в сосняге и е л н я г ъ ив рамении, и въ прочихъ лЬсехъ»8. Или еще: «п о р о с ь н я г — поросняк, мелкий лес: «Тъхъ ихъ рощь и поросняговъ силно не сЬкутъ»9.
Суффикс -/н/яг известен и в топонимах, обозначающих де­ревни на территории б. Новгородской земли в XVI в. (1571 г.) 10:
«Дер. дворцовая Березнягъ, пол-обжи, пуста; Дер. Бе-резнягъ Немковъ; Дер. Березнягъ, пол-обжи, пашни в поле 12 четвертей, а въ дву по тому-жъ, съна 50 копенъ на рекъ на Плюсе».
Синонимом диалектному суффиксу -/н/яг в литературном языке является суффикс -/н/як; в новгородских говорах он редок.
Рассмотрим суффикс -/н/яг в новгородских говорах по уже указанным лексическим группам собирательных существи­тельных: а) со значением совокупности растений; б) со значе­нием совокупности людей; в) со значением совокупности жи­вотных, насекомых; г) со значением совокупности «пред­метов».
Первая группа собирательных существительных с суффик­сом -/н/яг в новгородских говорах представлена очень широко. К собирательным существительным, обозначающим группы деревьев и их виды по употреблению и другим признакам, за­росли кустов, совокупность растений и т. п., относятся следую­щие: сосняг, осинняг, березняг, дубняг, олешняг (и олыиняг, олъшыняг), ельняг, липняг, вересняг (можжевельник), глуш-няг (вид березы), сушняг (сухой лес), половняг, мостовняг, орешняг, кремняг (лес по болоту), топольняг, лозняг, ракит-няг, прутняг, бредняг (вид ивы), ивняг, калинняг, шелепняг ‘(мелколесье), молодняг (молодой лес), шмуружняг (непрохо­димые кусты), кустовняг, хворостняг, трестняг (сухие сучья на

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32

Этой темы так же касаются следующие публикации:

Из истории псковских говоров

Славяне, финны, балты и скандинавы на северо-западе европейской России

Отражение быта в речи псковских крестьян

Гимн Пскова переведен на английский язык