Следует заметить, что в одном случае в вин. п. существи­тельное ср. р. само принимает форму м. р.: ф тот же лет при-хадила на ууорък валчица.
В остальных косвенных падежах формы существительных среднего рода и согласуемых с ними частей речи совпадают с мужским родом, как и в литературном языке, а потому при­меров не приводим.
III
Данные публикаций последних десятилетий и наши лич­ные наблюдения позволяют, хотя и неточно, определить тер­риториальные границы процесса утраты категории среднего рода.
Так, переход среднего рода в женский охватывает говоры южновеликорусского наречия и среднерусские говоры от Мо­сквы к востоку до среднего Поволжья (с захватом отдельных районов Куйбышевской обл.), к юго-востоку — до Волгоград­ской обл. (включая западные районы области), к югу —до западных районов Орловской области. Правда, на этой терри­тории описываемый процесс протекает не везде равномерно: все исследователи отмечают, что наряду с фактами восприя­тия существительных среднего рода как существительных женского рода возможно также сохранение формы среднего рода и. Судя по материалам, с наибольшей последователь­ностью замена среднего рода женским наблюдается в Воро­нежской области, но и здесь о полном разрушении категории среднего рода говорить нельзя. Следовательно, «полной за­мены парадигмы склонения имен среднего рода посредством парадигмы склонения имен женского рода на -а, — как спра­ведливо пишет С. С. Высоцкий, — не найдено ни в одном рус­ском говоре, как бы далеко описываемый процесс ни зашел. Иными словами, абсолютного грамматического объединения существительных среднего и женского рода в одной категории женского рода нигде еще не произошло и вряд ли произойдет ввиду всё более возрастающего влияния литературного языка на говоры  колхозной деревни»15.  Последнее обстоятельство
весьма существенно. Процесс разрушения категории среднего рода приостановлен, безусловно, под влиянием литературного языка, иначе он получил бы завершение.
Замена среднего рода мужским в акающих говорах, как указывает С. С. Высоцкий на основе материалов, собранных до 1948 г., простирается на запад от Москвы в пределах уз­кой полосы среднерусских переходных говоров и некоторых южнорусских, примыкающих к ним с юга 16. Материалы по брянским и орловским говорам позволяют расширить грани­цы «острова» в направлении к юго-западу от Москвы за счет включения в него восточных районов Брянской обл. (Брян­ского, Карачевского, Комарического, Севского районов) и за­падных районов Орловской обл.
А материалы А. Л. Шибаевой и И. Р. Емельченко по гово­рам уральских казаков заставляют выделить новый «остров» в Приуралье.
IV
Имея более или менее полное представление о территории распространения описываемой языковой особенности (конеч­но, сведения, которыми мы располагаем, в дальнейшем будут еще пополняться), можно позволить себе высказаться по вопросу о причинах утраты категории среднего рода, как вид­но из обзора литературы, уже неоднократно ставившемуся.
Существует почти столько же точек зрения, сколько иссле­дователей темы. Каждый автор убедительно доказывает фак­тическим материалом выдвигаемую им позицию, противостав-ляя её ранее обоснованной (см. С. П. Обнорский, С. С. Вы­соцкий, Н. П. Гринкова, С. И. Котков, Л. М. Орлов, Р. И. Емельченко). При этом в большинстве случаев доказа­тельства строятся на материале какой-то определенной терри­тории, а выводы делаются о причинах явления в целом. Да­леко не все учитывают локальные условия, в которых разви­вается процесс.
Нам кажется, единой причины, обусловливающей разру­шение категории среднего рода, не может быть. Если бы тако­вая была, то данный процесс должен был бы охватить все живые акающие говоры русского языка и протекать в них последовательно и однотипно. В силу того, что утрата катего­рии среднего рода известна не повсеместно, протекает по двум направлениям  (замена среднего рода женским и муж-
ским родом) и в разных условиях, вернее говорить о комплек­се причин: фонетические условия, морфологические особен­ности и языковое окружение. Нами не отрицается также роль количественного соотношения существительных среднего рода с существительными мужского и женского рода в общем про­цессе утраты категории среднего рода 17, а также отсутствие особого семантического значения у категории среднего рода. Но эти факторы действуют как во всех местных говорах, так и в литературном языке18. Действенным может быть как весь комплекс в целом, так и один из факторов, но в любом случае существенны локальные условия. Обратимся к приведенным выше материалам. Переход существительных среднего рода в мужской мы наблюдаем в двух отдаленных друг от друга районах. Локальные условия в них различные: к западу и юго-западу от Москвы живет исконно русское население, гра­ничащее с белорусским лишь на западе Брянской области. Причем в белорусском языке различается три грамматических рода. Однако близость к белорусскому в русских говорах Брянской и Орловской областей сказывается в системе скло­нения существительных среднего^ рода: белорусский язык своими нормами поддерживает формы на -ы в им. пад. мн. числа среднего рода {блюды, болоты, брёвны, ведры, гнёзды) и формы на -ов в род. пад. мн. числа (деревов, именов, азеров, блюдав, балотав)19. Таким образом, парадигма склонения существительных ср. р. во мн. ч. полностью совпадает с пара­дигмой склонения существительных м. р. Это дает основание вслед за С. С. Высоцким считать основной причиной перехода существительных среднего рода в мужской на территории к западу и юго-западу от Москвы морфологические особенности. Но в какой-то степени в условиях диссимилятивного аканья, которое преобладает в брянских и смоленских говорах, и не-
17  С. С. Высоцкий приводит подсчет по родам слов, употребляемых в разговорном   языке  крестьянской   среды:   существительных   мужского рода 2006 (40%), женского — 2225 (44%), а среднего — лишь 818, что со­ставляет    только    16%    общего    числа    существительных.     (Указ.    соч., стр. 86—87).
18  В. В. Виноградов   убедительно    показал,    что   в современном русском литературном языке сравнительно с древнерусским языком коли­чество слов среднего рода значительно сократилось, так как существитель­ные, обозначающие живые существа (людей и животных), перешли в класс слов мужского или общего рода. В настоящее время средний род высту­пает как отвлеченная форма обезличенной предметности.    (Русский язык, стп. 83. Учпедгиз. 1947V
диссимилятивного аканья с редукцией заударных гласных, свойственного литературному языку, процесс утраты среднего рода поддерживается редукцией конечного гласного. Естест­венно, что в данных условиях фонетические особенности — причина вторичная, которая сама по себе, без морфологиче­ских факторов, не могла быть активной.
Итак, для западных и юго-западных говоров устанавли­ваем две причины, вторая из них действует при наличии пер­вой.
Обратимся к говорам уральских казаков. Коренным насе­лением Уральских степей являются казахи. Заселение Ура­ла казаками началось с середины XVI в". По данным переписи 1632 и 1723 гг. выходцев на берега Урала из губерний со сред­нерусскими говорами было 35%, из губерний с севернорус­скими говорами — 57%, а из губерний с южнорусскими гово­рами— 8%. Однако новые сведения, полученные из разных источников, позволили Н. М. Малече внести поправки относи­тельно состава населения. Н. М. Малеча утверждает, что в первой четверти XVIII в. среди уральских казаков была зна­чительная группа переселенцев, говоривших по-среднерус­ски20. Так или иначе существующий в настоящее время акаю­щий говор казачества складывался как говор единой системы на протяжении нескольких столетий, начиная со второй поло­вины XVII в., в окружении туземного населения — казахов, язык которых должен был сыграть немаловажную роль. Пере­селенцы не жили изолированно, они общались с местным на­селением. Об этом позволяет говорить двуязычие казаков, на которое указывает Н. М. Малеча: «Почти все они (уральские казаки — В. Ч.), особенно низовые, кроме родного русского языка, в большей или меньшей мере пользуются и казахским языком»21. Казахский язык не знает категории грамматиче­ского рода. В этих условиях предпосылкой к утрате среднего рода и основной причиной данного явления считаем влияние на живые говоры языка, не знающего категории рода22. Фоне­тические условия здесь лишь способствуют развитию процес­са. Морфологические особенности, предполагаем, роли не играют, так как в среднерусских говорах система склонения
20  Н. М. Малеча.    Фонетический строй территориального диалекта уральских    казаков.    Автореферат    кандидатской    диссертации,    стр.   3. Уральск, 1954.
21  Н. М. М а л е ч а, указ. соч., стр. 5.
22  Не отрицают влияния иноязычной  среды  и авторы «Русской диа­лектологии» под ред. Р. И. Аванесова и В. Г. Орловой (М., 1964, стр. 100),
среднего рода сохраняет свою относительную самостоятель­ность (отличные от мужского рода формы в им. и вин. пп. ед. ч. и в им. и род. пп. мн. ч.).

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32

Этой темы так же касаются следующие публикации:

Из истории псковских говоров

Славяне, финны, балты и скандинавы на северо-западе европейской России

Отражение быта в речи псковских крестьян

Гимн Пскова переведен на английский язык