Лримеры из других славянских языков и диалектов: укр. слизень (селезенка), слшень (глаз), ротень (рот), серденя (сердце); польск. goteN; чеш. Cuchan (hoc. мистр.), chrtaN, galbaNa (левая рука, морав.), CerepaNa (большая голова, морав.), cuhaNa (губа, морав.), hubena (губа, морав.); keloN (зуб, мистр.); словацк. holeN; болг. гортань, бровеня, глотан (кость).
Отметим суффиксы, оформляющие эту группу слов как в псковских говорах, так и в других славянских диалектах.
па: русск. пек.; по: русск. пек., брянск.; an: русск. пек., чеш., болг.; aN: русск., чеш., болг.; aNa: чеш.; eN: русск. пек., калин., костр., смол.; укр., польск., словацк.; eNa: укр., чеш., болг.; oN: чеш.
Псковским говорам не известны суффиксы eNa, oN, не за­фиксированные и в других русских диалектах.
Характерно, что среди суффиксов, зафиксированных в псковских говорах, нет суффиксов специфически псковских; почти все семантические группы слов также характерны не только для псковских говоров, но и для других русских и сла­вянских диалектов. Суффиксы с детерминативом *п не обра­зуют на территории псковских говоров никаких изоглосс.
Общеславянскими по распространению являются такие суффиксы, как: па (названия лиц), an (названия лиц, расте­ний, предметов), Na (названия различных предметов, отвле­ченных понятий, обозначение места), ип (названия лиц, жи­вотных). В то же время приведённые данные позволяют гово­рить о выделении некоторых диалектных зон, которые не­сколько не совпадают с традиционным делением славянских языков на восточнославянские, западнославянские и южно­славянские.
Прежде всего следует отметить весьма значительную се-верославянскию (центральнославянскую) диалектную зону, объединяющую в себе современные русский, украинский, бе­лорусский, польский, чешский и словацкий языки в их проти­вопоставлении языкам южнославянским, образующим в этом соотношении единую южнославянскию зону. Так, в южносла­вянских языках по данным источников отсутствуют следую­щие суффиксы, связанные с определенными  семантическими
группами слов: па: названия отвлеченных понятий, частей тела; Na: названия лиц, животных; ana: названия животных, кушаний; aNa: названия лиц, животных, растений, одежды и обуви; aN: названия лиц, частей тела, различных предметов: посуды, обозначение места; еп: названия различных предме­тов; епа: названия животных, кушаний, обозначение места; eN: название лиц, животных, растений, кушаний, посуды, одежды и обуви, различных предметов, обозначение места; eNa: названия лиц, животных, растений, кушаний, одежды и обуви, различных предметов, обозначения места; on; назва­ния растений, различных предметов, обозначение места; oN; названия лиц, животных, растений, частей тела, различных предметов; oNa: названия посуды, утвари; ип: названия посу­ды, утвари, обозначение места; uN: названия лиц; uNa: назва­ния лиц, предметов. Во-вторых, обращает на себя внимание диалектная зона, объединяющая в себе восточнославянские языки, западнославянские языки, а также диалекты сербо­хорватского языка в их противопоставлении фактам болгар­ского языка. Так, во всех славянских языках, кроме болгар­ского языка, отмечены суффиксы: Na: названия растений’; aN: обозначение места; ana: обозначение места; aN: названия ра­стений, одежды, различных предметов, обозначение места; еп; названия лиц; oNa: названия лиц, различных предметов; ип: названия посуды. Многие из отмеченных фактов свидетельст­вуют также о выделении и некоторых других диалектных зон, таких, например, как украинско-южнославянская. Однако, вряд ли на основании только приведенных материалов можно уверенно говорить как об этой, так и о других славянских диалектных зонах. Что касается псковских говоров, то в боль­шинстве случаев они объединяются вместе с другими русски­ми диалектами и выступают лишь как одна из составных ча­стей тех больших диалектных объединений, в которые входят и другие русские говоры. Однако и здесь некоторые факты обращают на себя особое внимание." Так, по данным анализи­руемых материалов в ряде случаев только псковские говоры из всех русских говоров обнаруживают прочные связи q диа­лектами украинского, польского, чешского и сербо-хорват­ского языков: Na: названия растений (русск. пек., польск., серб.-хорв.); ana: названия лиц, предметов (русск. пек., чеш., серб.-хорв.); aN: названия растений (русск. пек., укр., чеш., серб.-хорв.); названия различных предметов (русск. пек., укр., польск., серб.-хорв.); eN: названия посуды (русск. пек., укр.); епа: названия одежды  и обуви (‘русск. пек., укр.); oN: назва-
ния растений (русск. пек., укр., польск., чеш., серб.-хорв^); на­звания различных предметов (русск. пек., чеш.); ип: названия одежды (русск. пек., укр., серб.-хорв.). Только в псковских го­ворах отмечены пока суффиксы: па (названия частей тела); Na (названия кушаний, одежды, обуви, названия растений). Ср. также и количественное распределение слов с теми или иными суффиксами по территории отдельных славянских язы­ков.
полйек., чеш., словацк. болг., серб.-хорв. (суффикс опа); 11) русск., чеш., серб.-хорв. — укр., белор., польск., болг. (суффикс oNa); 12) польск., чеш., словацк. — русск., укр., бе­лор., болг., серб.-хорв. (суффиксов); 13) русск., укр., белор., чеш., серб.-хорв. — польск., болг. (суффикс uNa); 14) русск.— укр., белор., польск., чеш., словацк., болг., серб.-хорв. (суффикс yN); 15) русск., польск., чеш., словацк. — укр., белор., болг., серб.-хорв. (суффикс uN). Обращает на себя вни­мание, что из русских говоров суффикс ня только в псковских говорах образует такие семантические группы, как названия растений, пищи, одежды, обуви, частей тела. Из других сла­вянских языков суффикс Na более всего продуктивен в украин­ском, белорусском, польском, чешском, сербо-хорватском языках. С другой стороны, выделяется количественное распре­деление слов с суффиксом ень по территории русских диалек­тов. Слов псковских говоров по данным только опубликован­ных источников—129; калининских—177; смоленских — 31; новгородских—14; архангельских — 51; ярославских — 31; вологодских — 24; олонецких — 24; костромских — 8; киров­ских — 7; воронежских — 8; курских — 7; донских — 10. В це­лом, в данном соотношении очевидно резкое преобладание слов псковских и калининских говоров (306 из 675). Налицо исключительная близость фактов псковских и калининских (осташковских) говоров. Характерно, что и наибольшее чис­ло прямых лексических соответствий для псковских говоров находим именно в калининских (осташковских) говорах, на­пример, в названиях лиц: лазготня (болтунья), лепень, лепе-стень, лопотень, мормотень, осидень, побочень, поворотень; в названиях одежды и обуви: глушень, нарукавень, насывень, опашень, опорышень, увертень. Наконец, обратимся к мате­риалам староукраинского, старопольского и старочешского языков.
В словаре староукраинского языка Тимченко: братан, бо-чан (бочка), велетень (высокий человек), вязень (арестант), выходень (кто покинул родину), брЬхун (пес), бЪгун. В ста­ропольском: cywan, ciwun, tywun, czerwieN (июнь), debieN (апрель); в старочешском: bratrzan, hlupen, hrdoN1. Ср. так­же обилие личных имен с суффиксами с детерминативом *п в старочешском языке: Behan, Burian, Drahan, Dusan, Cekana, HodaN, BoZen, DuSen, BartEna,   Blazena,   Bozena, BratRena.,
1 В целом анализируемые типы слов слабо отражены в старой письмен­ности; проникновению в тексты памятников, по-видимому, препятствовал нх экспрессивный характер.
BartoN, BrzoN, DrahoN, Bohun, Blahun, Jarun, Bohuna, Bp6uN. Большинство из этих имен исторически восходят к нарица­тельным существительным.                                            /
Таким образом, приведенные материалы позволяют пред­положить, что целый ряд суффиксов с детерминативом *п ак­тивно, функционировал в славянской речи задолго до выделе­ния самостоятельных славянских языков, по-видимому, еще в отдельных праславянских диалектах. Уверенно можно гово­рить только о том, что древнейшие формы суффиксов с детер­минативом *п были связаны с обозначением лиц2. Впоследст­вии, в результате переразложения в основе слова, возникнове­ния новых суффиксов с основным «я», семантических преоб­разований в пределах отдельных слов, усложняются и разви­ваются смысловые лексико-грамматические функции суффик­сов с основным «я»; они включают в сферу своего воздейст­вия постепенно все новые и новые семантические группы слов. Исторически этот процесс шел, по-видимому, на базе разви­тия переносных значений слова: сначала появляются те или иные переносные значения у некоторых слов данного типа, а затем и сам суффикс приобретает тенденцию к образованию слов, с данным значением.
Таким образом, можно предположить, что и некоторые из отмеченных противопоставлений и группировок современных славянских диалектов восходят к эпохе отдельных праславян­ских диалектов (1) русск., укр., белор., польск., чеш., сло-вац. — болг., серб.-хорв.; 2) русск., укр., белор., польск., чеш., словацк., серб.-хорв. — болг.).

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32

Этой темы так же касаются следующие публикации:

Из истории псковских говоров

Славяне, финны, балты и скандинавы на северо-западе европейской России

Отражение быта в речи псковских крестьян

Гимн Пскова переведен на английский язык