Присоединение Пскова к России
2 ЦГАДА. Фонд Поместного приказа, кн. 827, 830. , •’ Там же, л. 70.
4 Там же, л. 65: «Губа каменская за детми боярскими в поместьях».
Помещики жили в своих поместьях или несли службу в самом Пскове, тогда как в пригородах был свой гарнизон. Главной службой помещиков была «государская служба» в Москве, в войске великого князя, служба в местных городских войсках. Но городская административная служба считалась менее важной-, поэтому в XVI в. даже размер поместий за службу центральную и службу городскую был неодинаков. По определению А. Д. Градовского, за ?службу в городских войсках полагалось пять четей, а за службу в центральных областях гораздо больше.1
К 80-м годам XVI в. во многих псковских поместьях сменились помещики; по фамилиям помещиков 80-х годов только очень осторожно можно говорить о помещиках 50-х годов. Чаще всего во всех губах встречаются фамилии помещиков Перетрутовых, Ногиных, Нащокиных, Бороздиных. В среде помещиков встречается только одна княжеская фамилия — князей Гагариных, но князь Гагарин был служилым человеком московского правительства, тысячником. Среди фамилий помещиков типичными являются представители служилых людей: Шершень Билибин, владеющий рыбными ловлями под Щеглицами,— дьяк великого князя в Пскове; Прокофий Боборыкин, имеющий владения на реке Каменке, — подьячий; Замятия Скудна — подьячий; Соловцовы, имеющие владения в Михайловской губе, вероятно, члены семьи дьяка Офонасия Соловцова; Огарков Олексей Лазарев— гдовский городовой приказчик; Башев Меньшой—дьяк; Лихарев Федор Степанов — наместник из Опочки; Будай Болтин в 1578 г. значится как стрелецкий сотник. В 80-х годах среди помещиков — стрелецкие сотники, осадные головы, воеводы, подьячие, губные старосты, городовые приказчики; остальные владельцы поместий называются просто помещиками. Иногда владения помещиков называются по имени их прежних владельцев, повидимому помещиков середины XVI в.
Особенно часто встречаются во владении у многих помещиков -бывшие имения Заболоцких: «За Михаилом да за Леонтием за Гавриловыми детмя Елагина Павлово поместье Петрова сына За-болоцково село Воскресенское.. .»;2 «За Петром за Ондриевым сыном Ермалова Огарева Павлова поместья Петрова сына Заболоцкого. . .»;3 «За Петром да за Григорьем за Ивановыми детми Симан-ского Павлова поместья Заболоцкого деревня Лакоцкое.. .»;4 «Зл Измаилом за Григорьевым сыном Огибалова Павлова поместья Заболоцкого деревня Лебедево.. .»5
Это далеко не полный перечень поместий, которые ранее принадлежали Павлу сыну Петрову Заболоцкому. В материалах по
истории Пскова фамилии Заболоцких не встречается, но Заболоцкие занимали видное место среди служилых людей великого князя; представитель их семьи в 1514 г. был послом великого князя в-Дании, в 1515 г. другой был послан к римскому цесарю; в 1566— 1567 гг. один из Заболоцких был воеводой в Ругодиве.1 Павел Петров сын Заболоцкого, владелец многочисленных поместий до запустения, значится в Тысячной книге псковским дворовым помещиком по Гдову.2
Таким образом, уже во время Ивана Грозного между его служилыми людьми, помещиками не было равенства. Павел Петрович Заболоцкий был представителем новой знати. Этим, возможно, и объясняется переход всех его поместий в руки других помещиков; возможно, что его за что-то царь подверг опале. Вероятно, это было в 70-м году, когда из Пскова был произведен новый вывод людей — возможной оппозиции правительству централизованного государства.
По псковским писцовым книгам можно судить о большой разбросанности поместий у псковских помещиков. Это в равной мере касается и мелких и очень крупных помещиков. Забелин Борис Иванов, например, имел в Йзборском уезде рыбную ловлю8 и пустошь на реке Нарове.4 Ондрей Соловцов имел поместье в Михайловской губе и две мельницы,5 в Йзборском уезде за ним была пожня.6 После запустения продолжает сохраняться разбросанность владений помещиков. У Петра Андреева Елманова Огарева были, владения в Каменской губе, в Наровской губе Гдовского уезда и в Йзборском уезде в Павловской, Щемерицкой и Паниковской губах.
Поместные владения передаются по наследству вместе с обязанностью нести службу. После Алексея Неклюдова его владения и осадное место в Опочке наследуют его сыновья Василий, Михаил,, Иван и Шибан Алексеевы. Среди многочисленных владений Ждана Михайлова Хвостова есть поместья на реке Сине, как у его отца. Одним из виднейших псковских помещиков 80-х годов является Ондрей Михайлович Хвостов, второй сын Михаила Хвостова, «тысячника».
По позднейшим грамотам Псково-Печерского монастыря, относящимся к 80-м годам XVI в., можно отчасти судить о размерах поместий псковских помещиков. По грамоте 1585 г. Псково-Печер-ский монастырь получил разоренные поместья в Завелицкой засаде в Таиловской губе, в том числе деревни, ранее принадлежавшие Федору Соловцову: Горемыкино, БарусЪвское Займище, Исакова Дубровка на Пивже, Мишуткино, Стешово, Микифорово на Каменке, Смырево, Дорожкино мелышчище на реке Туглице, Олухово„
Олехово Почерпьево, Хаткино, Лукино Гришнно, Оглобино Нефет-кино, Толстопятово Пожилоево, Добривино, Самохвалово, Грихно-ъо, Дубровки, Самохвалово, Гигено.1 Таким образом, к Псково-Печерскому монастырю переходили владения Федора Соловцова, которые включали 19 деревень. Даже если считать, что деревни эти ?были небогатыми и мало населенными, все же надо согласиться, что в целом поместье Федора Соловцова было значительным.2
Во владение Псково-Печерского монастыря перешло 7 деревень Петра и Ивана Еремеевых 3 и владения 6 помещиков, каждое из которых составляло только одну деревню.
Разорение коснулось прежде всего земель, находившихся во владении помещиков. Земли, составляющие собственность монастырей, пострадали меньше. Повидимому, на могуществе псковских монастырей это не сказалось, напротив, они получили разоренные земли и льготы от царя для их освоения.
Ценный материал для изучения монастырского землевладения в Пскове после 1510 г. заключает сборник актов псковских монастырей из собрания Погодина.4 Сборник написан скорописью равных почерков конца XVI в. и включает главным образом акты Псково-Печерского монастыря: опись монастыря, писцовую выпись Григория Ивановича Мещанинова-Морозова и Ивана Васильевича Дров-йина в 1585—1587 гг., описание Печерского подворья в Пскове и жалованные грамоты псковским монастырям.
Дополнительный материал представляют копии грамот Псково-Печерского монастыря, сделанные для графа Н. П. Румянцева и хранящиеся в Собрании б. Румянцевского музея.5 Рукопись Румян-цевского музея № 54 включает в основном копии грамот, входящих в Погодинский сборник, но, кроме того, включает и копии грамот, которые не дошли до нас в списках XVI—XVII вв., и копию с реестра грамот, включенного в писцовую книгу Печерского монастыря 1639 г. Подлинник рукописи Румянцевского музея № 55 не сохранился.
Московское ‘правительство после 1510 г. поддерживало духовных ?феодалов в Пскове.
Большой интерес представляет жалованная грамота Василия "Ивановича (1510 г.) Псковскому Петропавловскому монастырю.6 По этой грамоте игумену Канону с братиею предоставляется право судить подвластных крестьян за дела, кроме «душегубства» и «разбоя с поличным». Это право изымается из рук псковских наместников и их тиунов, которым оставляется право судить только за убийство и разбой с полисным. Льгота предоставляется монастырю во всех его владениях: в грамоте перечисляются эти владе-
1 ГПБ, Погодинское собр., 1912, л. 100 об.
2 Федор Соловцов — тысячник. Тысячная книга, л. 164.
3 Петр и Иван Еремеевы — тысячники.
4 ГПБ, Погодинское собр., 1912. 6 БИЛ, Рум., 54; Рум., 55.
6 ГПБ, Погодинское собр., 1912, л. 142—145.
ния. Грамота поясняет, что если разбирается спорное дело городских и волостных людей с людьми монастырскими, то судить их должен наместник вместе с представителями монастыря.1 Таким образом, в руки монастырской администрации передается полная власть над крестьянами. Сам игумен может судиться только самим наместником: «а тиуни наших наместников игумена и их приказщи-ков ни судят ни в чем».2
Игумену монастыря предоставляется еще одна очень важная льгота: у крестьян в его владениях не могут насильно ставиться на постой: «наша князи и бояре и воеводы разные и всякие ездоки». Население не обязано снабжать их кормом, подводами и подводниками; они могут все это купить по цене, назначенной продавцом.
Грамота защищает монастырь от незванных гостей на братчи-иах, имея в виду в первую очередь людей наместника и боярских людей. Сопротивляющихся этому постановлению великого князя судит сам князь. В грамоте предусматривается еще один случай: «также попрашатаи наместничи люди и боярские люди ни иные никоторые в монастырь и по деревням по их просити не ездят». Здесь, повидимому, имеется в виду вымогательства со стороны наместничьих людей.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60