—  пересчитывали солому с крыши; считали дрова, вынутые из поленницы — если пара, то вый­дешь замуж: «И салому таскали с крыши раньше. Типёрь — шифер. Тада вот так зубам вытащим, тада шчатаем — если парам вытащили — тада в этам гаду выйду замуж…» (Нев., Голодница 1722-15). Другой вариант того же гадания связан с ритуальным озор­ством: «Драва… Такой старичок у нас живёт. Я уже дявчонкой бьша, ладно, и пришли, у яго с кастра дроу набрали са снегам и — f хату. Он на нас кри-чйть, ругаетца, снегу ж наняслй яму. Тада шчитаем. Если парам — то выйдем замуж…» (там же);14
—  забор обнимали: «Барканы15 абнимали — если пара, то замуж зайдёшь, если не пара — не зайдёшь» (Нев., Доминиково 1939-32).1*
Во время гаданий использовались различные предметы, принадлежащие участникам гаданий, преимущественно девушкам:
—  перекидывали через крышу сапог или вале­нок: «Сапагй брысали з ног. Как снимешь и брыса-ешы Тады куда ён носам лягет, у тым баку буду за­мужем я…» (Нев., Голодница 1722-15). «Нада через дом батйнок кидать, куда насок глядить. Как тока тая дёука кинет батйнок, так шлёп на крышу — и за-сеу. Раз засёу — значит, апять этой дёуке сядёть, ня вьшдеть замуж» (Нев., Туричино 1956-04). Это га­дание часто сопровождалось и озорством парней, подсматривающих за девушками: «Бывала, помню, што дёвка была, валенцы кидали, а мой свыяк <…> взял да наши валенцы пыкрал. А вот такёй снег, ма-рбз, а мы бегаем на адной наге, абуватца… А ён сха-вался и хахбчет!.. А ён знаит этат день, схуваитца за угбл, наши валенцы пыдхватит и схуваитца. А мы бегаем на аднбй нагё, нага адна в валенце, другая ббсая. <…> Тады в хату бегам, ноги паатмарозим, тады несёть штук шесь-девять валенцев… Мы кида­ем, а ён падбирает! Мы и ня видели, куда он носам, раз он падбирает. <…> Калй носам туда, то замуж я туды зайду» (Нев., Стайки 1941-04);17
—  среди гаданий с валенками записано и такое: валенки по одному от каждой девушки (или парня) ставили друг за другом от стены до порога (по пря­мой линии) и смотрели: чей валенок «выходит» (вы­дается) за порог — той замуж (Нев., Высоцкие РФ 1684);
—  лили олово, жгли бумагу, и форма предмета или его отражение вызывали те или иные ассо­циации: «Олаво лили <…> у Крящёнску Коляду <..,> мне вянок вьшиуся» (Нев., Церковище  1957-05). «[В]от скумкаим, бумагу сажжём, а тада на стенку
примеряим — што там получаитца.. А мне всё палу-чался пулямёт и Гроб… Ну, вот замуж вышла, неделю пожила, и мужика маего у Польшу, а патбм у Фин­ляндию — и не пришёл» (Нев., Туричино 1956-04);
—  мочили в колодце лучину и затем зажигали: «Лучину насйли у калодец зажигать. Каторая упя-рёд загарйтца, тая [девушка] упярёд замуж выйдет» (Нев., Голодница 1722-15);
—  пускали в воду маленькие свечи, следили за их движением: «С каким вот загадать, какйи маль­цы — вот такйи, вот такйи; такая дёука, такая — с ка­кой сайдутца» (Нев., Церковище 1957-05).
Из традиционных мест гаданий следует отме­тить «РОССТАНЬ»18 — перекресток, а также БАНЮ и ХЛЕВ: «А в бане гыдали — паставим пад низ там чашку или што-нибудь. Тада лиём. Когда сипйть зта вада (ну где ж она будит сипеть халодная?) — то вый­ду замуж в этам гаду. <…> Патом напишем имена. Вот, примерна, парни, и я, девушка. И парни там у нас были. И тады раз пашлй так на креснй (што ту­да дарбга и туда), там и кидаем зти намирка. Ну, та­да так будуть звать мужа… Яму попались май, а мне евоные. Ну, мы пасмеялись да и всё… Маладые ж были, здарбвые были. <…> Кресня. Росстани та­кие — <„.> туда дарбга идёт и туда. Вот это и звались кресты…» (Нев., Голодница 1722-15). Ходили в хлев: «Не глядишь, впотьмах за што схватишься карбве: за хвост — дак то за паслёднега выйдешь [т. е. за младшего сына в семье], а за рога, так за багатава уже выйдешь, за пёрвага» (Нев., Старое 1945-04).
Зафиксированы редкие упоминания о том, что на Коляду гадали не только девушки, но и нежена­тые парни. Как и девушки, парни перед сном клали под подушку щепочки (или на стакан с водой): «Ну, вот мальцы загадывають. Вот вазьмут там щёпинки да хрясткбм перелбжуть, да тады:
Суженая-ряженая, Я иду кыня пайть, А ты прихадй дари мыть.
Вот што-нибудь так. Тадь’1 скажуть: "А приха-дйла кбхту паласкать"» (Нев., Усово 1939-19).19
В период святок отмечалось и обрядовое ОЗОР­СТВО. Закладывали двери дома: «Маладёжь. При­дут, тихонечко залбжут. Заложены, прбволочкай. Я встала на лесенку, пакричала, пришли, открыли девчата, из школы шли…» ( Нев., Завруи 1961-19).20 Или так: «Калясб скинули мне на яблоню… Балёй-ка21 у меня стояла — на дравяник ускйнули» (Нев., Церковище 1957-05). «В трубу какой-нибудь ас-трог22 сунуть. <…> Злёзуть на крышу, затыкають трубу» (Нев., Терпилово 1939-20).
Для РЯЖЕНЬЯ использовали вывороченные шубы, шапки, изорванную одежду; надевали маски, натягивали чулок на голову, привязывали бороду, оборачивались в простыню, накрашивали красным щеки, мазались сажей, делали зубы из картошки.
46-199
Ряженые изменяли голоса, лохматили волосы, ста­рались выглядеть пострашнее или посмешнее, ря­дились, чтобы их не узнали: «Наряжбники хадили. Шчас не хбдють, што некому, а бывало, хадйли, наряжались. Налахматютца вейка. Нарядятца -страшна глядеть и пляшуть. Ня узнаишь. Надёнуть — маска, если есь — маску надёнуть, какую-нибудь юбку такую пахудшую, дурную-предурную и ка­кую-нибудь свитку такую рваную — ряженый. И пайдуть человека два и три, хошь чатыре… В Каля-ду пайдуть, вынясу всё, аны напляшут…» (Нев., На-рично 1962-15). «Рядйлися, <…> штоб не узнавали кагб, как скамарбхи такйи хадили, а <…> уже при маёй жизни не было» (сведения записаны от испол­нительницы 1927 г. р; Нев., Туркин Перевоз 1943-05). Стать неузнанным — основная задача ряженого: «нарядутся — не узнать» (Нев., Голыни РФ 1683).
Среди персонажей ряженых или, как их еще на­зывали, «наряжоников» — «солдат», «цыгане»,23 «бе­ременная женщина», «коза».24 Одним из основных типов ряженья было переодевание женщин в муж­чин и наоборот: «Мужчина надёнит женскую юбку, кбхту, <…> платок яму завизала, барада была быль-шая, так схавал бараду» (Нев., Голыни 1941-15). «А женщина наденет штаны, пинджак драный. <…> Явбные [мужа] галифе надела, френч явоный, сапа-гй хрбмавые, шапку, и партфёль дали мне хароший. Мы вдваём хадили» (там же). Наряжались «жени-, хом и невестой» (Нев., Терпилово РФ 1684). Такие маски, как «Дед» («дедок»), «Баба Яга» отражают представления о жизни и смерти, о мире предков: «Хто Дед, а хто Баба Яга (юбку нехорошую — чер­ная, длинная). Дубинку возьмет необтесанную с вет­ками, чтоб некрасивая была. Баба-то некрасивая, надо под нее подбирать. Маски из бумаги делали, хто синий нос сделает, хто красный. Личность за­крыта — глаза да синий или красный нос. Вместо бо­роды лён привязывали. А хвост — на веревочку к шу­бе привязывали шубный лоскуток. Хто с торбочкой ходит, хто рядится…» (Нев., Топоры РФ 1692).
Ряженые приходили на вечёрки, плясали, разы­грывали присутствующих: «А там пара бяздётна была. <…> Вот мы туды пришли, гаварйм: "Давай биздетнасть!" А ён гаварйт: "У меня, пагадите, нет". — "Сичас же давай, штрахуем!" И ён пол-литру нам мёду принёс» (Нев., Голыни 1941-15).
Накануне Рождества повсеместно зафиксирова­ны ОБХОДЫ ДВОРОВ с пением колядок, в кото­рых могли принимать участие ряженые. Колядов-щики-ряженые ходили по деревне, пели под окна­ми, плясали, зайдя в дом: «Шубу вывернуть мехом вверьх и побягуть калёды. Каб ребяты боялись. У тбрбочку сбирають, что дають. Попляшуть» (Нев., Рыбакове РФ 1692). «Как смешней, как смешней нет, страшней… Шубы вывернут, шапки, вымажут-ца. Идуть — их и не узнаишь. И пляшуть пришбдши.
На вулицы пают. Пад акнбм пают, всяко, ходя па дярёвне» (Нев., Пахлово 1760-35). Хозяева их ода­ривали колбасой, «кишкбй»,25 салом, деньгами. Рассказы об одаривании колядовщиков в деревнях Невельского района записаны повсеместно: «Такие сабёрутца и пеють… Им калбасины, сала <…> и рю-мачку дадуть…» (Нев., Жулёво 1972-28, 29). «Запря-гають канй з вёчара и паёхали. <…> Вот падайдуть пад акнб, пастучать, а тады песню спяють, а им вы-нбсють и вьтить, и закусить. "Каляду" дають…» (Нев., Рыжее Сиденье 1799-10). В поэтических текс­тах содержатся сведения о том, чем хозяйки одари­ли Коляду (т. е. самих колядовщиков): «кусок мяса дала», «кусок сала дала», «кылбасёнки пабирайте» (Нев., Борисково, 1974-16; Жулёво, 1972-28, 20). Не­благодарных, скупых хозяев, которые «ничбх не да­ли», корили, им угрожали: «Не даете яёчка — едбх-нет авёчка» (Нев., Терпилово 1939-02).

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32

Этой темы так же касаются следующие публикации:

Где можно скачать новые песни бесплатно?

Скачать новинки mp3 2020 года: где лучше всего?

Изменение границ Псковской земли

Скачать музыку бесплатно: в интернете есть всё