Поиск по сайту

Поселок Красногородское

Царский манифест 17 октября не только не успоко­ил крестьян, но вызвал у них глубокое недовольство. 31 октября Гусаков доносил земскому начальнику в Покровское: «Сегодня крестьяне соседних Лямонову де­ревень явились толпою в имение и, угрожая разгромить его, требовали… Вашего приезда к ним в недельный срок для дачи точных и определенных сведений:
1.  О времени наделения их землею и
2.  О силе и значении высочайшего манифеста по аг­рарному вопросу, о чем имею честь сообщить».
Копию донесения Гусакова земский начальник пре­проводил губернатору и «присовокупил, что среди насе­ления Покровской волости так сильно распространена
агитационная пропаганда, что крестьяне этой волости упорно отказываются платить окладные повинности, ссылаясь на то, что платить их не следует».
Земский начальник выезжал в Лямоново и ближай­шие к нему деревни и был рад поскорее уехать от раз­драженных крестьян.
А на сельских ярмарках лихие плясуны били о землю картузами и пели под гармонь:
Бога нет, царя не надо, Губернатора убьем, Податей платить не будем И в солдаты не пойдем.
Ученики Матюшкинской школы — уроженцы Покров­ской и Синеникольской волостей А. И. Иванов и Н. А. Алексеев — распространяли в своих деревнях са­тирические стихи из сборника «’В бой за свободу!».
Алексей Иванович Иванов впоследствии стал уезд­ным агрономом, Никандр Алексеевич Алексеев — изве­стным псковским поэтом.
1906 год стал годом крестьянских волнений в Пок­ровской волости. Как только установился санный путь, началась массовая порубка помещичьих лесов. Рогов-ские крестьяне рубили лес в Лямонове, покровские — в имении Сниткиных. Их примеру следовали крестьяне других деревень. По всем лесам запели пилы, застучали мужицкие топоры. Не ограничиваясь этим, крестьяне ряда деревень, прилегавших к имению Богородицкому, решили разделаться и с самим помещиком Черкесовым. Летом 1906 года большая толпа крестьян напала на имение. Крестьяне разгромили молочнотоварную ферму и конный завод, растащили хлебные запасы. Но до кон­ца разгром не довели и Черкесова упустили. Из Опочки прискакал большой конный отряд и разогнал крестьян.
В августе 1905 года министр внутренних дел Булы-
гин разработал законопроект о созыве совещательной Государственной думы, по которому большая часть на­селения страны — рабочие, мелкая буржуазия, женщи­ны, военнослужащие, учащиеся и многие другие — не получила избирательных прав. Булыгинская дума была сметена революционным народом. Революция разгора­лась. В манифесте 17 октября 1905 года в дни всеобщей политической стачки царь Николай II пообещал народу «гражданские свободы» и «законодательную думу», имея целью успокоить народ и разгромить революцию. Избирательный закон был крайне антидемократичен. Выборы были многостепенными, по четырем куриям (землевладельческая, городская, крестьянская и рабо­чая). Половина населения была лишена избирательных прав: женщины, свыше 2 миллионов рабочих-мужчин, военнослужащие, молодежь до 25 лет. Землевладельцы имели одного выборщика от 2 тысяч человек, крестья­не— от 30 тысяч и рабочие — от 90 тысяч. Дума эта просуществовала 2 месяца 10 дней (с 27 апреля по 8 июля 1906 года) и была распущена царем. В выборах во II Государственную думу большевики прини­мали активное участие, рассчитывая использовать выбо­ры и думскую трибуну для разоблачения царизма и ор­ганизации сил революции.
В Опочецком уезде, в том числе в красногородских волостях, вокруг Думы шла ожесточенная классовая борьба. В I Государственную думу были выдвинуты два кандидата: от землевладельцев и буржуазии — граф П. А. Гейден, от демократического лагеря — врач Нил Андреевич Ладыгин. Избранным оказался граф Гейден. Но Опочецкая социал-демократическая органи­зация усилила свою агитацию.
Большевистское слово дошло и до красногородских крестьян. 2 января 1907 года опочецкий исправник до-
носил прокурору Псковского окружного суда: «Около двух недель тому назад крестьянин деревни Рогово По­кровской волости Тимофей Савельев близ своих сеней нашел две прокламации Российской социал-демократи­ческой партии с призывом объединиться при выборах в думу, с разъяснением, что представителями в думу мо­гут быть только социал-демократы».
Во II Государственную думу было избрано 65 со­циал-демократов. Граф Гейден был на этот раз забалло­тирован.
II Государственная дума просуществовала 3 ме­сяца 10 дней — с 20 февраля по 2 июня 1907 года и была разогнана царем: Вся социал-демократическая фракция была арестована и сослана в Сибирь. Это был так на­зываемый третьеиюньский переворот, начало столыпин­ской реакции.
…Бодренки в Красногородской волости была самой малоземельной деревней, а ее ближайшим соседом и ра­зорителем являлся самый крупный купец-хищник Под-мошинский. Хозяйство вел теперь сын, не меньший при­теснитель, чем отец.
Вожаком у бодренковцев был парень Ефим Соловьев. В школе он учился только три года, но способности имел хорошие, любил читать, на лесных промыслах по­знакомился с революционерами. Читал запрещенные книжки крестьянам-соседям. А пришла революция — он их на борьбу поднял. В ноябре 1905 года бодренковцы сожгли два больших стога сена, принадлежавшего Под-мошинскому. 16 декабря за лес принялись в лесной даче «Пухлевка». Вышло на рубку 15 человек во главе с Ефи­мом Соловьевым. Ни лесник, ни вооруженные карауль­ные Помошинского не посмели к лесорубам и прибли­зиться.
В январе 1906 года бодренковские крестьяне сожгли
принадлежавшее Подмошинскому сельцо Плесневку, охранявшееся десятью вооруженными караульными. Сделали это Петр Лукин и Григорий Барабанов. За это оба получили по четыре года каторги. Судебному следо­вателю Подмошинский сказал: «Крестьяне деревни Бод-ренки постоянно угрожают имению или поджогом, или разгромом, ввиду чего я держу десять караульных в се­ле Станкееве и десять — в приселке Плесневке. Бодрен-ковские крестьяне ездят в извоз на станцию Корсовка Люцинского уезда и там набрались таких идей, что те­перь после манифеста можно жечь и грабить чужое добро».
Не ограничиваясь Плесневкой, пятеро крестьян — Ефим Соловьев, Кузьма Никандров и Семен Лукин из деревни Бодренки, Филипп Васильев из деревни Ани-сименки и Дмитрий Ефимов из деревни Санды — прихо­дили в Станкеево, чтобы его сжечь и разгромить, но потерпели неудачу, встретив, кроме караульных, поли­цейскую засаду.
Полицейскому уряднику, проводившему дознание о порубке леса, Ефим Соловьев пояснил, что лес Подмо-шинского отойдет весной к их деревне при дополнитель­ном наделении крестьян землей.
В этом же протоколе урядник писал: «В начале де­кабря 1905 года среди крестьян Покровской и Красно-городской волостей вследствие ложного толкования да­рованной свободы стало распространяться стремление к захвату частновладельческих земель и лесов. День рас­хищения леса Подмошинского 16 декабря был одним из самых сильных в разгаре этого стремления. Среди бод-ренковских крестьян были лица, ходившие в декабре месяце на заработки в Витебскую губернию, где в то время крестьяне безнаказанно захватывали земли по­мещиков, а их самих прогоняли».
В декабре 1905 года Ефиму Соловьеву пришлось столкнуться с самим графом Гейденом. Граф приезжал в Красногородское волостное правление для разъяснения крестьянам манифеста 17 октября. Граф — всероссий­ская знаменитость. Он 11 лет был предводителем опо-чецкого дворянства, членом псковского губернского зем­ства, владел крупнейшим в уезде имением Глубокое с 9225 десятинами земли и большим винокуренным заво­дом. В уезде и губернии он среди аристократов пользо­вался непререкаемым авторитетом. Богатейшие опочец-кие дворяне обращались к нему не иначе как «наш обо­жаемый граф». Как член губернского земства граф объ­езжал все уезды Псковской губернии и все волости Опочецкого уезда и разъяснял дорогой его сердцу «ве­ликий» манифест 17 октября.
Звучный голос графа с бархатными интонациями слушал в поселке Красногородском многолюдный воло­стной сход.
Дед Семен Барабанов потом рассказывал об этом молодежи: «Вдруг слышим голос: „А где же тут, граф, насчет прирезки земли крестьянам? Нам, граф, нужна не Дума, в которой вы будете сидеть вместе с царем и писать утеснительные для крестьян законы, а земля, без которой мы пропадем". Оглянулись мы на голос, а это наш Ефим. „Этот вопрос, молодой человек, к делу не относится. Его будет решать Государственная дума",— ответил граф. А Ефим ему на это: „Нет, граф, именно этот вопрос и относится к делу. Вот у вас больше девяти тысяч десятин земли. Целое мужицкое царство можно поселить. А у нас на четырех братьев один надел. Как мы можем жить? Вот и ломаем спины на Подмошин-ского". Толпа загудела: „Не настоящий это мани­фест, а один обман народа. Нам земля нужна, а не Ду­ма. Сделаем Подмошинскому забастовку!"»
Мне довелось беседовать с племянником Ефима Со­ловьева— почтенным стариком лет под восемьдесят’— Петром Кузьмичом Кузьминым.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16

Этой темы так же касаются следующие публикации:
  • В 2018 году в Псковской области будет реализована программ санавиации
  • Адмирал и педагог
  • Иван Афанасьевич Афанасьев
  • В Псковской области будут благоустроены 129 дворов в текущем году
  • Интересное