Поселок Красногородское
В 1895 году в Красном было 2 церкви, 133 двора, 785 жителей. Перед первой мировой войной в нем уже имелось 175 дворов, в которых проживало 1100—1200жи-телей. Поселок помещался на правом берегу реки Синей. Большая Псковская улица проходила через весь Красный городок. На двух поперечных улицах стояло по два-три дома. Среди одноэтажных домишек, изрядно вросших в землю, выделялось шесть двухэтажных полукаменных и каменных домов с каменными же амбарами. Они принадлежали купцам.
Главную массу населения составляли мещане и ремесленники, владевшие землей и занимавшиеся земледелием.
В 1870-е годы в Красном было введено городское самоуправление во главе с выборным старостой. Без разрешения старосты никто из красногородцев не имел права ни продать своей земли, ни купить.
В Красном были почта, телеграф, пожарное депо, больница на 15—20 коек с одним врачом и двумя фельдшерами, 4 школы, библиотека, 2 церкви, 10 часовен.
Между красногородскими купцами было своеобразное «разделение труда»: один имел небольшой кожевенный завод с десятком наемных рабочих, другой — мануфактурный магазин, третий — крендельное заведение. Но больше всего торговали льном. Наиболее зажиточные мещане занимались торговлей, держали трактиры, чайные, постоялые дворы.
В будничные дни торговые заведения торговали вяло, а во время ярмарок все приходило в необыкновенное движение. В Красном бывали три ярмарки — весенняя благовещенская, летняя спасопреображенская и осенняя Воздвиженская. Приезжали купцы опочецкие, святогор-ские, велейские, островские и себежские. Церковный староста Подмошинский торговал свечами и собирал на большое блюдо денежные даяния.
В Опочке работали городское училище и женская прогимназия, в Святых Горах, Полянах и Велье — двухклассные школы, в Пскове — мужская учительская семинария, а на Красногородчине о них и не слыхивали. Первые начальные трехгодичные школы появились в волостных центрах: в 1878 году — в Красном, в 1881 — в Покровском, в 1887 — в Синей Николе.
Перед первой мировой войной во всех трех волостях было 28 школ: двухклассная земская в Красном, 5 начальных церковноприходских и 22 начальных земских. Во всех школах обучалось 1228 учащихся, а окончили обучение только 99 мальчиков и 28 девочек. Школы были очень перегруженными. Например, в Ганьковской школе на одну учительницу приходилось 56 учеников, а в Слизневской — 70. Школы плохо обеспечивались тетрадями, учебниками и учебными пособиями. Учебники
выдавались не на ученика, а на деревню. Получение тетради считалось праздником. Такое положение было и во всем Опочецком уезде.
Характер обучения и воспитания в земских и церковноприходских школах был различным. Церковноприходские школы находились в ведении духовного ведомства, во главе которого в течение 25 лет (1880—1905 гг.) стоял обер-прокурор Святейшего синода Победоносцев, известный мракобес и черносотенец. Все обучение и воспитание в церковноприходских школах было проникнуто религиозно-монархическим духом. Учительницами в эти школы назначались девушки из духовных семей, окончившие Псковское епархиальное училище. Главными предметами были закон божий, церковнославянское чтение и пение.
В земских школах было по-другому. Здесь учителями работали преимущественно питомцы Псковской учительской семинарии — демократического учебного заведения в губернии. Воспитанные на лучших традициях великой русской литературы, на поэзии Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Никитина, Плещеева, на произведениях Тургенева, Толстого, Салтыкова-Щедрина, на статьях Белинского, они честно служили народу на ниве просвещения, сеяли «разумное, доброе, вечное» в юные души.
Многие из учеников тех далеких лет потом штурмовали Зимний дворец, устанавливали Советскую власть, сражались с белогвардейцами, боролись с кулачеством. Некоторые из них—Степан Ефимович Ефимов, Михаил Моисеевич Моисеев, Николай Васильевич Богданов, Федор Егорович Егоров — погибли в этой борьбе.
В Красногородском пожарном депо на шатких подмостках иногда ставились любительские спектакли. На этой же сцене учительница Мария Васильевна Ваталева проводила детские утренники. Дети исполняли басни
Крылова, читали стихотворения. Иногда в Красный "забредали шарманщики.
Для медицинского обслуживания населения, кроме Красногородской больницы, был только один фельдшерский пункт в Олисове. Но больше население обходилось «домашними средствами», пользовалось услугами знахарей.
В административном устройстве красногородских волостей было много общего. Камера станового пристава находилась в Красном. Пристав имел в своем распоряжении штат урядников и стражников. Власть станового пристава распространялась на все три волости. Камера земского начальника находилась в Покровском. Проку-рорско-следственный участок помещался в Велье.
Волость была самоуправляющейся, имела свой суд, но только по самым мелким делам: раздел имущества, разбор семейных ссор и т. п.
Во главе волостей стояли волостные старшины. Но подлинная власть находилась в руках станового пристава и земского начальника: у пристава — полицейская, у земского начальника — административная и судебная. Земские начальники назначались из потомственных дворян. Становой пристав подчинялся уездному исправнику, назначенному губернатором.
ЗРЕЛ ГНЕВ НАРОДНЫЙ…
Началом первой русской революции явилось 9 января 1905 года. В этот день по приказу царя Николая II была расстреляна мирная демонстрация петербургских рабочих. Кровавое воскресенье всколыхнуло всю страну. Только в январе 1905 года бастовало 440 тысяч рабочих — больше, чем за все предшествующее десятилетие. Упорный и организованный характер стачки носили в Петербурге, Москве, Варшаве, Риге, Баку. В Лодзи рабочие вели уличные бои с царскими войсками. В Ивано-во-Вознесенске бастовало 70 тысяч рабочих, там был создан первый Совет рабочих депутатов. Крестьянские волнения охватили центральные районы страны, Поволжье, Закавказье, Прибалтику.
Красногородские крестьяне первыми в Опочецком уезде поднялись на борьбу со своими угнетателями.
8 февраля 1905 года владелица имения Лямоново Покровской волости баронесса Фредерике послала из Петербурга тревожное письмо псковскому губернатору Адлербергу:
«С.-Петербург, Троицкая, 25.
Любезный граф!
Искренне жалею, что в эти тяжелые времена мне приходится еще прибавить к Вашим заботам! Но дело
в том, что до меня из моего имения Лямоново дошли несколько тревожные слухи. Крестьяне волнуются, отказываются работать или требуют невозможные цены, наконец угрожают безопасности самой усадьбы. Некоторые доброжелатели по этому поводу пришли посоветовать управляющему все продать и удалиться, чтобы не было все расхищено и разнесено. Вероятно, тут много голословных угроз, но мне будет спокойнее на душе от мысли, что Вы оповещены об этом брожении и, верно, не откажетесь взять нас под свою сильную руку.
Дружески жму эту сильную руку и крепко надеюсь, что Вы не забудете наш некогда тихий, но теперь буйный, но все же дорогой уголок» ‘.
Баронесса не случайно с такой любовью писала о «некогда тихом уголке». Лямоново было действительно прекрасным имением с чудесным парком на берегу реки Лжи. Во времена Михайловской ссылки А. С. Пушкина «тихим уголком» владел богатый барин А. Н. Пещуров, предводитель опочецких дворян, политический опекун опального поэта. Бывал здесь и А. С. Пушкин, тут он встречался с лицейским товарищем — князем Горчаковым. Старики-крестьяне и сейчас называют Лямоново Пещуровкой. Так вот, это имение с 4666 десятинами земли стало в 1905 году центром ожесточенной борьбы.
Письмо баронессы «сработало» немедленно. 10 февраля опочецкий исправник получил от губернатора предписание: «…принять к устранению волнений законные меры».
Спустя месяц исправник доносил губернатору о «недовольстве, выраженном крестьянами деревни Котля-ровки условиями аренды отрезка, принадлежащего ба-
1 Государственный архив Псковской области, ф. 20, оп. 1, д. 2746, л. 41.
ронессе и прилегающего к их деревне». Этим «отрезком» котляровские крестьяне пользовались извечно: при крепостном праве — бесплатно за несение барщины, после размежевания — за высокую арендную плату. Теперь они требовали других условий аренды. Исправник выехал в Лямоново и в Котляровку, но пока ничего угрожающего не нашел. Исправника пугало другое: рядом с Лямоновом, в Люцинском уезде Витебской губернии, крестьяне самовольно отбирали от помещиков все отрезанные земли. Котляровские крестьяне ходили на Ви-тебщину. С тамошних лесных промыслов широко распространялись по разным деревням Покровской волости листовки с призывом «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Это были большевистские листовки. Барский соглядатай и доносчик, управляющий Дорофей Гусаков находил их во множестве на дороге от деревни Треньки к Красному. Гусаков тогда не знал, что в деревне Рогово, неподалеку от Лямонова, у крестьянина Максима Гаврилова была явочная квартира, куда поступали листовки и с лесных промыслов, и из Невеля, и от заезжих мелких торговцев из Витебска.