Поселок Красногородское
На селе давно и прочно сложились феодальные отношения. Земли принадлежали помещикам, церквам, монастырям. Крестьяне пользовались ими на кабальных условиях. Между крестьянами и помещиками заключались смердьи грамоты, по которым крестьяне (смерды) пользовались землей помещика «из четвертого снопа», а водоемами — «из пятой рыбы». Крестьяне вели свое хозяйство и считались лично свободными, зависели от помещика только экономически. С течением времени некоторые из них разорялись, теряли связь с общиной и превращались в изорников. Изорники не имели своих средств производства и получали от помещика ссуду («покруту») на обзаведение хозяйством, за которую обязаны были выполнять для помещика разные дополни-
тельные работы. Договоры помещика с изорниками были обременительнее «смердьих грамот». До 1569 года, до прикрепления крестьян к земле, крестьяне — и смерды, и изорники — пользовались правом свободного перехода от одного помещика к другому или в город на заработки, на оброк.
Помещики получили неограниченную власть над своими крестьянами: могли их покупать и продавать, проигрывать в карты, без суда ссылать в Сибирь. Не имели права только убивать. Этим лишь и отличалось русское крепостное право от рабства. И с годами оно становилось все более бесчеловечным.
В административном отношении Красногородский уезд, как и другие уезды, делился на губы. Их было 7 — Борисоглебская, Покровская, Никольская, Грецкая, Ключицкая (Ключевская), Петровская и Спасская. Это были небольшие административные единицы, по территории примерно равные современным сельсоветам.
В Писцовой книге Красногородского уезда 1585— 1587 годов записано 19 поместий, принадлежавших 22 владельцам. Двое из них — стрелецкий сотник Образцов и осадный голова Андрей Хвостов — землю имели не в уезде, а по соседству, но в Красном владели двором, клетью и тремя огородами в Стрелецкой слободе.
Населения в уезде было немного, мало имелось сел и деревень, мало было распаханных земель и довольно много пустошей — незаселенных и невозделанных участков. В Писцовой книге села, деревни, пустоши указаны по губам. Так, например, Никольская губа: деревни Лав рово, Растворово, Осинец, Алексино, пустоши Костеле-ва, Безгачево; Петровская губа: деревня Язвицы, пустоши Жилино, Рубанково; Ключицкая губа: деревни Зо-лотово, Гладнево, Хвостово, пустоши Матфейково, Раздеришино, Якимово; Спасская губа: деревня Мало-
усово, пустоши Татьянинская, Лахново; Борисоглебская губа: села Подберезье, Прокошево, деревни Кусто-во, Тимохово, «пустошь бывшее село» Бузаново-Абра-мово, пустоши Ванютино, Лядинки.
Мы не располагаем описаниями жизни предков крас-ногородцев, но сохранился наказ царевичей Ивана и Петра и правительницы царевны Софьи Алексеевны, данный Борису Петровичу Сновидову в 1686 году при назначении его на должность красногородского воеводы. Вот краткие выписки из него: «Строжайше следить, чтобы в уезд и город не проникали неизвестные люди. Беречь накрепко, чтобы на Красном, на посаде, слободах и уезде разбою и татьбы (воровства.— Т. Ф.) и смертного убойства и корчмы ни у кого не было. За воровство, лазутчество и измену пытать и держать в тюрьме до государеву указу. Чтобы солдаты всяких чинов и жилецкие люди в домах мужиков-ведунов и баб-ведуний (колдунов и колдуний.— Т. Ф.) и беглых людей не принимали, вином и табаком не торговали, по дорогам людей не побивали и не грабили и татем (ворам.— Т. Ф.) и разбойникам приезду и останову у них не было. А если воевода начнет корыстоваться казною, хлебом или солью, брать посулы (взятки.— Т. Ф.) или заставлять на себя пашню пахать или другую работу делать, то быть ему в опале и в наказанье без пощады».
К концу XVII и в начале XVIII века границы Русского государства отодвинулись далеко на запад, и необходимость городов-крепостей миновала. Они сослужили Отечеству свою службу и прекратили боевое существование.
В 1699 году в Красном городке на валу не было ни одной постройки, а крепость была упразднена еще раньше. В сметных книгах 1699 года говорится: «Город Красный над Синею пуст… Погреб и тайник обрушились. На
церковном месте Спаса Преображения построена часовня деревянная. На валу никакого городового и жилец-кого строения нет.
За Синею рекою на посаде две церкви деревянные Михаила Архангела да Николая Чудотворца. Приказная изба деревянная. Возле две житницы пусты, кровли сгнили».
* * *
Красногородская земля и до наших дней сохранила следы давно минувших веков. У деревни Ганьково Покровской волости (теперь Покровского сельсовета) в полуверсте от нее, видны остатки древних воинских могил. У деревни Бахирево стоит камень высотой в полтора аршина (1 метр) с крестом и надписями, которые нельзя разобрать. В Синей Николе (ныне Партизанского сельсовета) найден муравленый кувшин с 500 медными монетами времен царствования Алексея Михайловича, а близ деревни Липовка (Липовец) — серебряные монеты того же периода. Памятником древности является Крас-ногородский вал.
В советский период обнаружено еще несколько археологических памятников — курганная группа второй половины первого тысячелетия у деревни Никифоровка Красногородского сельсовета (совхоз «Вымпел»); могильник у деревни Лятовка, относящийся к первой половине второго тысячелетия; курганная группа второй половины первого тысячелетия у деревни Лукино Гра-инского сельсовета (колхоз «Светлый путь»); курганная группа на территории Покровского сельсовета (колхоз «Заря»), относящаяся к тому же времени.
В ОПОЧЕЦКОМ УЕЗДЕ
В 1708 году при Петре I в России было введено новое административное деление на губернии, провинции и уезды. Красный городок не попал в уездные города, был объявлен пригородом и приписан к Опочке. Из 7 губ Красногородского уезда образовались три волости Опо-чецкого уезда — Красногородская, Покровская и Сине-никольская.
По реформе 19 февраля 1861 года красногородские крестьяне, как и все крестьяне Опочецкого уезда, получили наделы по 5 десятин на мужскую душу и угодья по русской пословице: «На те, убоже, что нам не гоже». «Освободителем» крестьян в Опочецком уезде был предводитель дворянства граф Сивере — владелец богатейшего в уезде имения Жадро и многих поместий в других губерниях. При размежевании крестьянских и помещичьих земель были выделены в пользу помещиков большие «отрезки» от земель, которыми пользовались крестьяне при крепостном праве.
В 1887 году крестьяне деревни Мамоны Синениколь-ской волости весной захватили выгон у дворянина Ольшевского в имении Федосово. Помещик набросился на крестьян с палкой. Крестьяне пригрозили ему колом.
В Мамоны выехал урядник и арестовал крестьянина Алексея Сергеева за «дерзость и угрозы». Позднее из Пскова прибыл жандармский генерал-майор Беловод-ский. Сергеева он выпустил, а Леона Ларионова посадил, как «главного подстрекателя и коновода». Тяжба затянулась на полгода. Полиция и жандармы сломили сопротивление мамоновцев. Ольшевский вернул себе выгон, а Леон Ларионов на многие годы сел в тюрьму за «подстрекательство к бунту». И таких случаев было немало.
В 70—80-е годы кабатчики, кулаки, купцы начали усиленно скупать «отрезки» за наличный расчет и через крестьянский поземельный банк. Многие помещики спешили выгодно, по высокой цене сбыть свои имения по частям, а иногда и целиком. Из крупных имений уцелели немногие — Лямоново, Покровское, Богородицкое, Яку-шово, Блясино, Олисово. К кулакам-ростовщикам перешли Михальцово, Анкудиново, Горбуново, Перхово, Рушково, Станкеево, Гримово, Кривоносово и другие.
Новые хозяева земли «вышли в люди» из мужиков — ломовых извозчиков, мясников, приказчиков, а грабили трудовое крестьянство как разбойники.
Старый Жигаль из Граинщины Красногородской волости давал крестьянам ссуды под 25—50 процентов, независимо от срока задолженности, и на такие «труды» купил имение под самой Опочкой. (Теперь на бывшей усадьбе Жигалевых расположена Опочецкая восьмилетняя школа-интернат.)
Синеникольский купец Утретский в молодости был ломовым извозчиком, потом завел лавчонку и, наконец, занялся скупкой льна. Он обвешивал и обсчитывал своих клиентов, спаивал, давал ссуды. Вся синеникольская округа была у него в долгу. Ни один его должник не имел права продать лен на сторону, иначе замордует,
разорит. Лен Утретский принимал только вечером, в сумерках. Днем подводы стоят, ждут. Прибывают новые, а хозяин бегает с большим чайником и наливает всем по чарке, а сам лишь чуточку пригубливает «за компанию». Всех величает уважительно, по имени-отчеству. А как стемнеет—начинается приемка льна. Взвешивает тогда хозяин как бог на душу положит. Иногда и не вешает, а просто определяет на глазок. Многих крестьян Утретский разорил, буквально довел до сумы, а сам приобрел 50 пустошей и два больших имения.
Бесплатные алмазы в фри фаер лучшие способы получить бесплатные алмазы edu4cash.ru.