Политика, революция…
О том, как предвыборные страсти едва не закончились дуэлью
Николай Иванович Новосильцев (1849-1916) — человек в губернии известный и уважаемый. С 1892 года по 1895 — предводитель Порховского уездного дворянства, с 1895 года избран предводителем губернского дворянства. Он — создатель Псковского археологического общества. Его вкладом в музей этого общества стала «пелена со святого Престола, шитая серебром, хорошей работы из церкви села Вельского Устья Порховского уезда» (имения Новосильцевых — Л.В.) и «Грамота 1б8б года, данная Василию Мещерскому на владение земель в ШелонскОй пятине». Грамота перешла к Новосильцеву Н.И. от прадеда — полковника Артамона Осиповича Кожина, купившего владения в конце 18 века у князя Алексея Степановича Мещерского.
В 1898 году Николай Иванович возглавил комиссию по празднованию 100-летнего юбилея А.С.Пушкина и вел переписку с Григорием Александровичем Пушкиным о продаже сельца Михайловского. Можно считать, что он стоял у истоков создания Пушкинского музея-заповедника. Много доброго и полезного было сделано супругами Новосильцевыми, но несмотря ни на что, им пришлось бежать из Пскова в 1904 году. Дело втом, что в 1903 году закончился срок избрания Н.И. Новосильцева на посту губернского предводителя) и он выдвинул свою кандидатуру на переизбрание его на следующее трехлетие. Вместе с ним на это место претендовал Модест Модестович Карамышев, владелец имения Зубова, по земле которого прошло строительство железной дороги. И станция получила название по фамилии владельца — Карамышево. Дальнейшее узнаем из дела «О ссоре дворян Новосильцева и Карамышева», начатого в феврале и законченного в
мае 1904 года. Действительный статский советник Модест Модестович Карамышев и действительный статский советник, егерьмейстер двора Николай Иванович Новосильцев поссорились из-за того, что последний объявил, что сыновья Карамышева приняли участие в манифестации в поддержку Карамышева во время выборов в дворянское собрание. Карамышев вызвал Новосильцева Н.И. на дуэль. Николай Иванович объяснил, что сам так не считает, а передает только слухи. Но Карамышев настаивал на дуэли. Семья Новосильцевых внезапно уезжает из Пскова. Возможно, Николай Иванович как просвещенный человек считал дуэль как средство решения спора предрассудком. Карамышев вдогонку беглецу пишет письмо, где объявляет соперника трусом, но от должности предводителя вынужден был отказаться, так как не подтвердил свою правоту. Неписаный кодекс чести дворянства был сильнее указов, запрещающих дуэли, и сильнее жажды власти и выгоды.
Л. ВАСИЛЬЕВА
Граф Петр Гейден, крестьянин Сидор Петров, жена камергера Ольга Карамышева и другие…
В начале века жители Псковской губернии активно участвовали в выборах в Государственную Думу. Однако избирательные законы 1905 и 1907 годов были весьма своеобразны. Правом выбора не обладали женщины. Но зато они имели право передать свой избирательный ценз близкому родственнику. Дело в том, что по законам 1905 года одним из важнейших условий участия в выборах было владение имуществом на четко определенную сумму, в зависимости от места проживания и сословия. И если женщина владела таким имуществом, то имела возможность предоставить право пользоваться недвижимым имуществом для участия в выборах. В архиве сохранилось подобное заявление.
«В Псковскую уездную по делам о выборах в Государственную Думу комиссию заявление.
Я, псковская домовладелица, жена камергера двора Его Императорского Величества Ольга Антиповна Карамышева, желающая использовать свое право участия в предстоящих выборах в Государственную Думу, предоставленное Положением об означенных выборах (ст.12), на основании ст. 9 Положения, для осуществления этого права предоставляю свой ценз, заключающийся в недвижимом имуществе в г. Пскове, моему мужу Модесту Модестовичу Карамышеву».
После проверки ее имущество оценивалось в 5792 рубля. Комиссия разрешила Карамышевой передать свой голос мужу. Так же могли поступить отцы, передав свой ценз сыну.
Еще одной важной отличительной стороной законов 1905 и 1907 годов было то, что все избиратели были разделены на 4 категории (курии), которые выбирали своих представителей (выборщиков) по отдельности, а уж те голосовали, съезжаясь в Псков, за кандидатов в депутаты.
В каждом уезде публиковались списки тех, кто имел право голосовать. В списках указывались фамилия, звание (сословие), место жительства, место, где находится владение и цензовая курия. Например, в списках лиц, имеющих право участвовать в выборах выборщиков по Псковскому уезду, значилось: «Гельдт Карл Иванович, гражданин, имение Мараморка Жуковской волости, размером 640,1 десятин, по землевладельческому цензу».
Лица, допущенные к голосованию, получали повестки, в которых говорилось, что им необходимо явиться на съезд выборщиков. Причем с них бралась расписка. В условленный день и час такой съезд открывался. Какая-либо наглядная агитация была запрещена. Сохранившиеся фотографии фиксируют празднично одетых людей, с вниманием выслушивающих выступающих, готовых отдать свой голос достойнейшему.
Сохранилась любопытная инструкция уездному предводителю дворянства, который должен предводительствовать в уездных собраниях.
•…Избиратели вызываются на съезды к 9 часам утра. По мере прибытия избирателей на съезд председатель выносит их в особый список и объявляет съезд открытым к 12 часам дня. При объявлении съезда открытым, председательствующий докладывает собравшимся, что, согласно законам, те, кто прибыл после 12, до выборов не допускаются. Затем председатель прочитывает собравшимся статьи закона, относящиеся до порядка выборов условий участия в оных… Затем составляет акт о числе прибывших на съезд, о количестве имущества и его стоимости. Способ удостоверения личности избирателей и проверка их полностью предоставляются председателю съезда.
…Затем указывается, что при производстве выборов смогут присутствовать… исключительно лица, имеющие право участия в выборах.,, что никто не может иметь не более одного голоса в данном избирательном съезде.
….выборы на съезде производятся закрытой подачей голосов посредством бал котировки шарами».
Избранными считались те, у кого белых шаров больше, чем черных. Обжалование выборов допускалось в течение трех дней. Одна такая жалоба сохранилась в фондах Государственного архива Псковской области.
Ее податель — крестьянин деревни Поддубье Логозовской волости Сидор Петров, который протестует, что ему, уполномоченному от волости на уездный съезд, не дали возможности проголосовать. В своем письме в комиссию он просит допустить его до голосования и тем самым «внести полное успокоение народа,
который с нетерпением ждет будующих блш«.
Выборщики, набравшие большинство голосов, отправлялись в Псков, где должны были выбрать губернских депутатов Государственной Думы. Интересно, но они должны были дать клятву в том, что будут честно голосовать. Вот несколько строк из нее:
«Я, нижеименованный, обещаю и клянусь Всемогущим Богом перед Святым Его Евангелием втом, что хочу и должен при придлежащем выборе… для отправления правосудия и других дел, по чистоте моей совести и чести, без пристрастия и собственной корысти, устраняя вражду и связи родства и дружбы, избрать из моих собратий таких, которых по качествам ума и совести нахожу способнейшими и достойнейшими, и от которых надеюсь, что они… окажут себя ревностными к службе Императорского Величества и попечительными о пользе общественной…»
Среди псковских депутатов Государственной Думы было много достойных и уважаемых людей, занимавшихся самыми разнообразными делами: тут были помещики и гласные губернских и уездных земств, крестьяне и преподаватели, но на одном из них следует остановиться чуть подробнее. Это один из первых псковских депутатов 1-й Государственной Думы граф Петр Александрович Гейден.
Петр Александрович был потомком знатного голландского рода, один из представителей которого в 18 веке поступил на русскую службу. П.А. Гейден родился в 1840 году в Ревеле, где его дед был военным губернатором. Получив прекрасное образование, он поступает на гражданскую службу в Орловской и Воронежской губерниях, затем переезжает в Санкт-Петербург, где активно работает в окружном суде, знакомится со знаменитым А.Ф. Кони, который даже посвятил ему стою книгу «На жизненном пути». Затем, уйдя в отставку, он живет то в столице, то в своем имении Глубокое, что в Опочецком уезде. Там он поставил хозяйство на рациональную основу, выписывал из-за границы сельхозмашины, нанимал хороших специалистов, особой его гордостью было племенное стадо.