В северно-псковской традиции имеются сведе­ния о «ЗАЛОЖНЫХ ПОКОЙНИКАХ». Их хоро­нили в бору, в лесу, некрещеных младенцев — под церковной оградой; тех, кто «опивши, задавивши», хоронили в западном углу кладбища — «туда сол­нышко закаты ваетце».
Умерших не своей смертью нельзя было отпе­вать, и их поминали нищие, которые пели специ­альные молитвы: «Помяни, Господи, утоплящих, задавлящих».20
Особый пласт поминальных причитаний соста­вляют полевые голошения,21 исполняемые в раз­личные моменты весенне-летнего периода: во время боронования, жатвы, пастьбы, обработки льна, а также во время выходов в лес (за ягодами и гриба­ми) и др. Обрядовая система полевых голошений связана с обращением к вестникам мира родителей (кукушке, птицам, солнцу) и к умершим (или нахо­дящимся на чужбине) родственникам. Обычно с ве­черней зарей оставались на ниве одинокие вдовст-
вующие женщины, сироты: продолжая жать, они голосили и пели. Причитали на кукушку в лесу и на пашне — «у кого горя много, тот и голосит»: «Как вси уходя[т], устаёшьсе вёчирым одная — вот начи­наишь песни петь. Припевки всякий — кака встречу, таку и поёшь, штобы вси слыхали, што я на пали. Када вдавйца [вдова] адна аставалась, в гори жила, вот ана астанитца на паласы и абливаитца слязам!» (Гд., Полна 4670-19).
«В поле работаишь, барануишь или там што дё-лаишь, и голосят. Кукушка прилятйт, и вот што эта — как-будта свой чиловёк прилетел посмотреть, как роботаишь да все. А ана свайм горем жалитца яму, ётый кукушке, што вот:
Прилетела сёринькая кукушичка, Матушка мая (или там — детушки май). <…> Расскажу я тибё всё пра себя, сиротушку бедную, Такое-та мне горюшка случйлася. <…> Как тижело мне, сиротушки,
с маленькиим детушкам, Родненькая матушка»
(Гд., Тупицино 3299-05).
Устойчивы представления о кукушке как о во­площенной душе или вестнице мира родителей: «Кукушка принадлежит к покойнику» (Пл., Заозе­рье 4148-05); «Услышишь кукушку, как-та стано-витца трогательна так! Вспомнишь сразу всех сво­их…» (Пл., Вир 4155-17); «У меня дочка умерши.., вот кажну весну и встречаю: "Прилятбла моя серая кукушечка, прилятёла моя милая дочинька, принес­ла мне печальнаю вёстачку…"» (Гд., Новая Зубов-щина 4656-41).
Как рассказала одна из причитальщиц, когда она была девушкой, пахала в поле, кукушка приле­тела и закуковала: «…Как заплачу! Пришла мама: "Ты што, доченька?" — "Мама, эта татка ко мне прилетел — пахать миня учит!" Ну, я так наплакы-лась!» (Гд., Безьва 3116-83). В детстве мама говори­ла: «"Дочинька, я памру, — гаварй[т], — пуголосьте, расскажите про своё всё вялйкая горюшка". А ког­да вот померла, пахаранйли, погониссе в поле или так где-та, и вот — кукушка прилятйт: "Ку-ку! Ку­ку!" — "Ой! — я гаварю, — эта мама прилетела!" Ну, и начинаишь, и начинаишь плакать» (Гд., Заклинье, видеозапись).
К кукушке обращаются как к родному челове­ку, жалуются, просят «развести горюшко», ей дают «наказы», называют «жалостной птичкой» (Стр., Сковородка 3114-19), «божественной» (Пл., Заозе­рье 4148-02).
Сроки кукования кукушки ограничены, с одной стороны, Егорьевым днем, с другой — Петровым днем. В народе считали, что когда рожь выколосит­ся, кукушка делается (оборачивается) ястребом (Пл., Алексино 4143-21). «И кукушка должна куко­вать до Петрова дня. К Петроваму дню должен яч­мень выколоситца. Ячмень вь’гколоситца, кукушка
23*
задйвитца ячменём и не кукуит, вот. Такая серень­кая, маленькая птйчечка» (Пл., Алексино 4143-21). Если кукушка прилетает в деревню, то это — к смер­ти. Особенно много примет было связано с первым кукованием кукушки. Первый раз увидишь кукуш-
ку — надо быть сытым и с деньгами. Если услышишь кукушку с утра — весь год проведешь в заботах, а ес­ли первое кукование приходится на время, когда лес еще голый — это сулит голодный год. На первое кукование кукушки голосили.
СОДЕРЖАНИЕ ПОЭТИЧЕСКИХ ТЕКСТОВ ПОХОРОННЫХ,
ПОМИНАЛЬНЫХ, ПОЛЕВЫХ ПРИЧИТАНИЙ.
ПЕРЕЧЕНЬ ЗАПИСЕЙ
Поэтические тексты похоронно-поминальных причитаний складываются из поэтических фор­мул, составляющих сюжетные мотивы. В основе образно-поэтического строя причитаний лежат древнейшие верования и представления человека о мире (представления о потустороннем мире, о предках-покровителях). В текстах причитаний отмечены основные категории обрядового време­ни и пространства, а также обрядовые персона­лии, приобретающие статус традиционных обра­зов-символов: «дальняя дорога», «чужая сторона», «душа-птица» и др.
В поэтических текстах причитаний отражаются как мифологический план происходящего («буже-ние» покойного, ожидание его в гости и др.), так и этнографическая реальность — акциональная сторо­на обрядовой действительности (описания событий реального времени, соответствующих определен­ным этапам обряда). Таким образом, в текстах при­читаний раскрывается как вертикальный план от­ношений («живые — предки»), так и горизонталь­ный план, связанный с постепенным преобразова­нием субъекта ритуала и приобретением нового со­циального статуса живыми.
Степень закрепленности мотива за обрядовыми ситуациями в достаточной степени вариативна. На­пример, мотив «бужения» может функционировать в причитаниях, исполняющихся в дни, пока тело умершего находится в доме (ритуалы, предшеству­ющие погребению) и на кладбище в поминальные дни (ритуалы поминовения). Однако некоторые мо­тивы характерны только для погребальных причи­таний (мотив «необратимости случившегося»), дру­гие — встречаются только в поминальных причита­ниях («жалоба покойному на тяжёлую жизнь»).
Выделяются мотивы побудительной направлен­ности, обращенные к покойному (наказы, просьбы-побуждения к ответному действию, выраженные в форме глаголов повелительного наклонения), к участникам похоронного обряда («расшанйтесь, люди добрые»), к персонажам-посредникам (ку­кушке, солнышку); вопросительной направленнос­ти (обращения к покойному «на што приобйдел-ся?», «куда пособрался?», «на ковб оставил?», име­ющие риторический характер); повествовательной направленности (содержат описание происходящих событий, высказывание «своего горя», сетования-жалобы, сожаления).
Обращения к покойному связаны с использо­ванием уменьшительно-ласкательных суффиксов
прилагательных и существительных, что отчетли­во выявляет жанровую специфику текстов данно­го круга.
1    Мотив «бужения» в причитаниях, исполняющихся до момента захоронения, раскрывает представление о смерти как сне, поскольку сон традиционно восприни­мается как временная смерть живых. В нем прослежи­вается надежда на возвращение к жизни («пробужде­ние ото сна»), понимается необратимость смерти. Это начальный момент разрушения связей умершего с ми­ром живых. Ситуация переходного состояния —  «уже не свой, но еще и не чужой» — отражается в восприятии времени — это «последнее время»: «Охти, прайдй-ка ты па сваей новай-та горенке последний минутачки» (Стр., Давыдово 3146-55).
В поминальных голошениях мотив «бужения» обозна­чает начало контакта живых и умершего: покойного «будят» для того, чтобы пригласить его на помин (в свадебном обряде — для благословения невесты-сиро­ты). В поминальные дни «бужение» покойного осуще­ствляется через заклинание стихий: «Задуйте, ветры буйные, разнесите пески жёлтые, откройся, гробова доска».
2   Стабильные формулы обращения к кукушке: «Не ку­куй, кукушечка серая»; «Ой, да ты покукуй-кася, серая, ты серая кукушечка».
3   Данный мотив встречается во всех ситуациях похорон-но-поминальной обрядности, причем его оформление не зависит от приуроченности. Средствами слова рег­ламентируются обстоятельства контакта: если умер­шего ожидают ночью, то он должен прийти «во слад­ком сне»; если ожидают утром, то он должен прилететь под окно, сесть на березу.
4   Единственный вариант записи, когда к покойному об­ращаются за помощью — с тем, чтобы он передал наказ живым навещать родных.
5   Побуждения к действию, обращенные к людям, за­креплены за ситуацией проводов покойного в «послед­ний путь». Эти мотивы обусловлены необходимостью урегулирования новых социальных отношений, возни­кающих после смерти одного из членов общины (тема сиротства).
6   В группе мотивов вопросительной направленности за­фиксированы формы обращения только к покойному.
7   Постоянным для данного мотива оказывается факт молчания умершего, который  воспринимается как обида на живых, после чего высказываются предполо­жения о том, что могло стать причиной обиды.
8   С данным мотивом исполняется причитание у гроба покойного в часовне, когда «покойника будят» каждое утро до момента захоронения.
9   Варианты мотива «сборов в дорогу» связаны с соци­альным статусом, которым обладал умерший в мире живых. Например, молодая девушка «собирается» на «веселое гуляньице», «на веселую свадебку», «к чужим людям» (смерть как свадьба).
10  Отметим высокую степень метафоричности в восприя­тии «смерти как свадьбы».

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44

Этой темы так же касаются следующие публикации:

Изменение границ Псковской земли

Воды

Северный регион.

Районирование и климат