Опыт краеведческой работы
VI. Наряду с правильным употреблением ‘„Л» в слогах закрытых, после гласного, и на конце слов, в глагольных формах прошедшего времени мужск. рода—является вместо „Л»—„В» вовк (волк), быв (был), при-шов (пришел), и значительно реже в том же положении появляется у: воук, быу, спау. Ероф С. М. Кульбакин замену „Л» звуком „У» считает обще русской особенностью, поскольку она встречается и в украинском, и в белорусском и частично в северно-великорусских говорах (именно в восточной группе последних) 7).
А. И. Соболевский—находит „У» вместо твердого „Л» в говорах южновеликорусских, а именно в говорах Заокской части Рязанской губ. 8).
Карский отмечает ту же особенность в белорусских 9) и малорусских говорах, при чем указывает, что в некоторых говорах последней группы „У произносится, как „В» 1о). Он же находит эту особенность в обоих видо изменениях („У» и ,,В» вместо „Л») среди языковых явлений, наиболее распространенных в отдельных северно великорусских говорах п).
Для местного Невельского говора не столько типично „У» из твердого ,,Л», сколько „В» из „Л» (вовк, довго, шев).
Принимая во внимание утверждение академ Карского о распространенности этого явления среди отдельных северно-великорусских говоров и утверждения авторов „Очерка русской диалектологии» о распространенности этого явления в Новгородских говорах 12), а также и то, что предельной границей распространения В из Л являются северные уезды Смоленской и быв. Витебской губ., т. е. наш и соседние с ним уезды 1з),—следует отнести это явление скорее на счет новгородских влияний, в чем нет ничего удивительного, ибо в XIII, XIV и XV веках большая часть Невельской земли составляла окраину Новгородских владений 14).
VII. Типичное белорусское твердое ,,Р»15): трапка, румка,—редкое явление в говорах Невельского уезда, встречается оно большею частью у шляхтичей, которых здесь называют поляками, напр, в дер. „Пугачиха», „Смольники», Усть-Долысской волости, „Железница», „Стайки», Новохованской.
Более распространенным в местном говоре является или мягкое Р, даже на месте обычного твердого: грят (вместо град), ряма (вм. рама) сахирь (вм. сахар) или правильное употребление „Р».
VIII. На ряду с этим встречаются случая удвоения „Р» (в белорусских говорах отвердевшее Р обычно не подвергается удвоению, г) а равно и др. ¦согласных: свиннья и свиння, колля и др., при чем при удвоении Р переходит всегда в „Г»: Марьга (Марья), перьга (перья). Деревни: ,,Гмыли» „Ворки» и др.
„Это удвоение смягченных согласных, говорит проф. Вогородицкий, свойственное малорусскому языку, представляет одну из типичных особенностей и белорусских говоров, но выходит несколько и за пределы их, встречаясь, напр , в некоторых великорусских говорах Смоленской губ.» 2)
Академ. Шахматов утверждает, что такое же удвоение согласных спорадически известно и в южно-великорусской области, но, вероятно, занесено сюда с запада 3). Исследователь Псковских говоров Н. Н. Соколов, отмечает это явление и в части Псковских говоров 4).
IX. Шипящие ,,зк» и „ш» и свистящая ,,ц» тверды; жалетка (желетка), цаеа (цена), шостый (шастой), но произношение „Ч» отмечено двоякое— твердое, чарнила, человек (и мягкое) чиловек, начивать. Деревни: Косте-лево, Ворки, Мурава»нка, Иванцево и другие.
Особенность эта характерна и для южно-великорусских говоров 5) и для белорусских 6), за исключением мягкого ,,ч» (в белорусских говорах „ч» всегда твердо) и для всех групп акающих и окающих Псковских говоров 7).
X. Губные звуки в конце слов и перед йотом (j) большею частью тверды: сем, руп, кров (кровь), бъю, пъю. Иногда „в» и „п»‘ являются мягкими там, где казалось бы они должны быть твердыми: жвячка (вместо жвачка), спю (вм. сплю),високо (вм. высоко).
Твердость губных отмечается и в южно-великорусских говорах 8) и в белорусских 9) и в части северно-великорусских 10). Твердость губных характерна и для акающих и окающих групп Псковских говоров «).
XI. „Г’ чаще всего произносится, как задненебной, фрикативный звук, или как южно великорусское „г» и реже, как белорусское гортанное придыхание», пат (гад), таЬда (тогда) и как северно-великорусский взрывной звук близкий „К»: тюк (утюг), нашлег (ночлег), мнок (много), юк (юг), ¦снек (снег). Последнее произношение можно слышать напр, в дер. Торго-вище, Изочинской волости, Застаринье, Усть-Долысской, Починки, Маев-ской вол. и пр.
Примечание. В определении особенностей произношения звука „Г» мы придерживались терминологии „Очерка Русской диалектологии»—Н. Дурново, Н. Соколова, Н. Ушакова, как по нашему мнению, наиболее точной 1а).
XII. Самая характерная черта белорусского консонантизма, так называемое дзеканье и цеканье, т. е. произношение мягких „Д» и „Т» со свистящим оттенком, не представляет типичного явления в местном говоре: встречается, правда, это дзеканье местами 1з), главным образом у шляхти-
чей, но в отдельных словах: „адзежа», „биц», при чем иногда наблюдается цеканье без дзеканья. Но как общее правило, по всему уезду—„Д» и „Т» произносятся мягко, ясно, без призвука: „сяди», «гляди», „нясеть», ,идеть». Более того, как своего рода языковая реакция против вторжения твердого „Р»—отмечается по всему уезду преобладание мягкого „Р», так и против-вторжения дзеканья и цеканья—в местном говоре наблюдается усиленное подчеркивание мягкого ;,Т» даже в таких словах, где должно быть „Ц»; так по всему уезду распространены слова: тьвяты (вм. цветы); „На лугу сильно много тьвятов», типлята (вм. ципляты); даже такая распространенная в вопросительных предложениях народного говора частица ,,ЛИ» произносится здесь не как белорусское „ЦИ.»J) и не как белорусско-гелико-пусское ,,ЧЫ\2) а как „ТИ» (без призвука), т. е. как она произносится в Тверских^ Калужских и др. южно-великорусских говорах. 3)
Явление дзеканья и цеканья не ограничивается территорией белорусских говоров, оно отмечается и в Псковских говорах (в говорах Псковского, Островского, Опочецкого и спорадически др. уездов. 4)
Отмечается это явление и в отдельных группах северно-южно великорусских говоров, в отдельных местностях губерний Новгородской, Тверской, Ярославской, Нижегородской, Московской, Рязанской и др.,5) при чем исследователи (Карский, Богородицкий) несколько затрудняются об’яснить появление этой особенности в названных говорах, и в одних случаях относят ее на счет белорусских переселенцев, в других допускают возможность it самостоятельного развития данного явления. 6)
В отношении к той группе говоров Псковской губ., где встречается дзеканье, возможно допустить первое (хотя Карский допускает здесь иг второе об’яснение), но лишь с оговоркой, какую делает Шахматов в „Курсе истории русского языка»: „Ослабление этой типичной белорусской черты (в южных частях Псковской, Тверской губ. и северо-восточной части Витебской), т. е. превращение ее из сплошного явления в спорадическое, из резкого в едвауловимое, должно об’яснить тем, что здесь она попала в сферу влияний таких говоров, которые по происхождению своему должны быть отнесены к северновеликорусскимя 7).
XIII. На ряду с великорусскими сочетаниями „РО» „ЛЕ» спорадически встречаются и белорусские „РИ» (реже „РЫ») „ЛИ» („ЛЮ»): крови, криви (крыви), крошить, кришить» (крышить), блестит, блищить и блющить, но всегда крошка, глотка 8).
„Подобный переход, говорит проф. Шахматов, спорадически известен в южно-великорусской области» 9).
XIV. Вместо „Ф» часто слышится „X, ХВ»,: хунт (хвунт), Мархва, Хведор, Хвилипиреже „П» Пилип(Филипп),но нередкой обратное явление вместо, Х—Ф: футор (вм. хутор), фулюган (вм. хулиган) 10).
Это явление свойственно и южно-великорусским, сильно акающим говорам, а) и белорусскьм, кроме последней особенности,—заменены X звуком Ф, последнего звука белорусская речь не знает 12).
‘) Карский—Диалектология, стр. 116.
2) Даль—Толковый словарь живого великорусок, языка, изд. Вольфа, т. 4, стр. 1336.
3) Там же, стр. 763. В Рязанском говоре „тьвяты», село Красное, Ряжского уезда.
4) Н. Дурново, Н. Соколов и Д. Ушаков—Очерк русской диалектологии, стр. 37.
5) Н. Н. Дурново, Н. Н. Соколов, Д. Н. Ушаков „Очерк русской диалектологии», стр.41.
6) Карский—Русская диалектология ст. 65. „Богородицкий Общий курс Руоской грамматики» стр. 371.
‘) Шахматов—Курс истории русск. языка, СПБ 1908-1909 г., стр 186.
s) Недавно нам доставлен словарик, собранный в с. Крассном Ряжского уезда Рязанской губ., здесь, между прочим, отмечано, что слово „крышить» является распространенным в говоре крестьян этого уезда.
9) А. Шахматов. Курс и истор. русск. языка 1908-1909 г. стр. 184-185.
10) Усть-Долыссы, Мотычино, Дятлинки Володарской и др.
и) Карский—Русская диалектология стр. 57. Соболевский—Опыт русской диалектологии, стр. 16.
12) Карский—Русская диалектология, стр. 98.