Выпрягали канёй. У аднавб [мужика] вь’шригли и разули. Ево разули и раскидали сбрую па снегу. А он адну [супряжонку] паймал, у снег утаптал, и сне­гам абкладаить иё. И так азаравали… И я как злу-маю, такова дурнова делали!..
Вот в людях наварина абёд, ужинають… При­дём, наужинаимся, принясём: эта всё у хазяина уня-сём, а хазяин придёт — есь нёчива, всё унисём…
То (ещё ни малотють) на ригу насожена у лю-дях. А мы пайдём, ана [рожь] ещё ни высахла, с риги ссодим и смалбтим…
Каменки — раньше ж ни печки были, а каменья клали. Вазьмём мы эти каменки и раскидаем… [Хо­зяева просят]: "Будьтя дббраи, ня троньте маю ка-минку…"
А где мальцы, бывала, тут всё перевернём квер­ху дном!.. Где сыны — мы пайдём у них всё разабьём, у каво сыны» (Кун., Сопки 2409-19).
святки
В народной памяти жителей Великолукского и Куньинского районов сохранилась традиция «трех Коляд» — Рождественской, Новогодней и Крещен­ской. Основные обычаи и обряды святочного пери­ода, как правило, были приурочены именно к Коля­де — кануну того или иного праздничного дня.
Одним из важнейших элементов святочной об­рядности в данной местности были ОБХОДЫ ДВОРОВ, совершаемые в Рождественскую Коляду или в день Рождества. При этом в традиции зафик­сированы различные виды святочных обходов. Так, повсеместно совершались обходы, сопровождае­мые исполнением рождественского тропаря. Неред­ко атрибутом этих обходов была «звезда», сделан­ная из бумаги или картона.2 Наиболее распростра­ненными являются сведения о том, что основными участниками этих обходов были дети. Так, в д. Гла­дыши рано утром в Рождество ребятишки 7-8 лет бегали «славить Христа» по деревне. Зайдя в дом, они приговаривали: «[Рождество Твое] Христос Бо­же наш! Пуздравляю, хызяйка, тибё с празднич­ным» (Кун., 3283-39). В ответ хозяева одаривали де­тей пирогами, конфетами, «копеечками». В д. Заов­ражье в Рождественскую Коляду дети ходили по до­мам, пели «раждэйки»:3
«Маладэй хлопчик Ускачи^ на снопчик, В дудачку играить, Христом заметаить. А вы, люди, знайтя, Па капёйчки дайтя!»
(Кун., Заовражье 3290-12).
Специфику местной традиции составляют об­ходы дворов с пением колядок. Участниками обхо­дов здесь были женщины: «бабы», пожилые жен­щины, старушки, нищенки. Распространенный сю­жет колядных песен на этой территории — «Ишла Коляда вдоль по улице, подошла Коляда к Ивану под окно» с припевом «Коляда-Моляда». В песен­ном сюжете Коляда выступает как некий мифоло­гический персонаж — ходит по дворам, «собирает» дары. «Ета хадйла йна пёрид Ражствбм, Колида эта Молида — зта пёрид Ражствбм. И хто папала ей што, скблька дваров — всё атдавали» (Кун., Задоро-жье 3285-12). На вопрос о том, кто такая Коляда, жительница д. Задорожье ответила: «Эта Каляда такая — жёншшина какая-нибудь. А можа бия бы­ла. Такая вот… Старушки, старцы ж хадйли. <…> Можа ат Бога так паказано. И са стари Каледа зта» (там же).
В качестве даров Коляде фигурируют различ­ные блюда рождественского стола — хлеб, пироги, сало, колбаса. «И сала дасти кусок, мяса дасти ку­сок» (Кун., Задорожье 3285-12). «Им калбасйны,
сала, и рюмачку дадуть… Кто яблакав, кто пирог, кто што» (В.-Л., Борок 1743-05). Однако интерес­ным представляется факт одаривания Коляды атри­бутами женского костюма — в колядках упоминают­ся: платок, передник, чулки, кофта, рубашка, юбка, пальтишко, валенки и др. «Вот так сабирала Ка-лида, усё-усё ей дали. И ремячйшко, и пальтишко, и сабалёнку какую дала…» (В.-Л., Никулино 1754-03).
Как объясняют исполнители содержание поэти­ческого текста, надо одеть Коляду, дать ей «тор-б^шку»: «Ана ж голая, Каляда, пришла. Адна руба­шонку дала, другая юбчонку дала, а трёття кафтён-ку дала, чатвёртая — платок, пятая вот далжна валё-нычки дать, а уже ешшб чулочки дать. Вот ужо ана адёуши… Теперь уже дадуть ей хто-нибудь тарбу-шку какую, мяшочик — сабиратца-та нада, сабира-лись в Калёды. А тада ужо паслёдняя — саначки. На саначки наложить и павязё. Вот эта сабируха» (Кун., Рябово 2535-35). «И платку^ дали, усё дали. Давали, бувала, рубашонку. <…> Ана надёнеть. А ей лучше нётути — какую дадуть» (Кун., Задорожье 3285-12).
Если хозяйка не одаривала пришедших, то ко-лядовщики хулили её. «Идёть нидавбльная Кыляда. <…> Вот так сыграють:
Пашла Каляда па ляд^, Рассыпая каляду, К Рыбачихе пад акно. А Рыбачиха дабра -Ей ничох ни дала»
(В.-Л., Борок 1743-05).
Одним из наиболее ярких событий святочного периода было РЯЖЕНЬЕ. Основные намерения ря­женых состояли в противопоставлении общеприня­тым, свойственным человеку нормам отношений -поведения, внешнего облика, сущностей и образов мира «иного», противоположного позитивным на­чалам жизни. Рядились в изорванную одежду, лох­мотья («пугалом оденешься»), мазались углем, са­жей. Интересен и тот факт, что обычай ряженья в данной местности нередко обозначен выражениями «шутки делать», «одеваться шуткам».4 Характер­ными являются рассказы о ряженых «в масках», ли­бо упоминания о женщинах, ряженых «мужиками» и наоборот. «Дёвушкай парня адиваим или парня в девушку. Рожу ему разрисуем и идём куда-та, и с славам, и с песням, и кто как может…» (Кун., Нази-мово 2564-01).5
Однако фиксируются и конкретные персонажи святочного ряженья, которые можно классифици­ровать следующим образом. Антропоморфные пер­сонажи были связаны со стремлением изобразить приход «чужаков», отличающихся от «своих» по разным признакам. Среди них: представители «иного» мира («Старец», «Нищий», «Покойник»); имеющие  другую   этническую  принадлежность
(«Цыган», «Цыганка»); принадлежащие иной соци­альной группе («Судья», «Воевода», пара «Поп и Дьячок»); представители неземледельческих про­фессий («Рыбак», «Охотник»); находящиеся в «пе­реходном» состоянии (пара «Жених и Невеста»). Среди зооморфных персонажей ряженья: «Гусь», «Петух», «Журавль», «Конь», «Волк», «Собака», «Пчелы». Действия ряженых были связаны со стремлением остаться неузнанными: придя в избу, плясали «молчком» или «дылйкали» (имитировали голосом звучание музыкальных инструментов). Ря­женые пугали присутствующих: хватали за руки, стегали кнутом желающих снять маски. «Прядём… Вхбдить нищий к нам. (Ещё я не замужем была). Гарбатый, с сумкай, барада. "Здраствуйте!" -"Здраствуйте". Мамка мая на печке ляжйть, а я вот так сижу, пряду. Стаял, стаял там и идёть — сюды паблйже и паблйже. И сел вот тут. И у меня пряли-ца с кудёлинай, и самапрялка. Взял вот так — ата-двигаишь дальши, и ён двйнетца, ка мне! Я ещё дальши — и ён ка мне. Эхти, страшной! Лйханька ж мае, што ж мне делать?! И так и бярёть, за руку бя-рёть. А я баюсь этага деда…» (В.-Л., Борок 1743-06). «Пришли — там маладёжь гуляла, гулянка была, ну вичарйнка. Нам паиграли на гармони, мы патанце-вали. Яны хатели нас разаблачйть, пасматрёть… А мы — кнут был харбший, мы — кнутом, и убёгли» (В.-Л., Костелево 1720-04).
Кроме того, ряженые могли разыгрывать раз­личные сценки: «пекли блины», «сбивали масло», «молотили горох», «отпевали покойника», «служи­ли молебны», «судили суды», «меряли ситец, соло­му», «мололи муку», «ткали кросна», «венчали же­ниха с невестой» (водили «молодых» вокруг ступы, делали им венки из соломы).
Ряженые «цыгане» ходили по дворам, «гадали», попрошайничали: «Цыганка идёть, J хату лёзеть: "Ой, хазяюшка, пусти меня, будь добрая, пусти, я табё пагадаю. Саланйнки дашь маему ребёначку?". Даст хазяйка. Сидишь, гадаешь. Хазяйка, значит, саланйны пригатавляеть. Хам-хам! — эту саланйну. "Ты што ж такая адная наделала?! Нада ж саланй-иы рябёнку тваему давать!"» (В.-Л., Борок 1743-06). Обойдя дворы, ряженые «цыганами» собирались на складчину в отдельной избе — жарили яйца с салом, гуляли (В.-Л., Борок 1743-09).*
МОЛОДЕЖНЫЕ БЕСЧИНСТВА? в местной традиции связаны с общераспространенным набо­ром действий: закрывали трубу; раскидывали дро­ва; подпирали двери поленом, бороной; крали сани; раскатывали каменки; раскидывали рожь в риге.8 «Взяли, утянули сани з ётага, сы двара. И звязлй са­ни на крышу, успихнули — как аны успихнули туды на крышу сани эты? Уста}/ хазяин — саней нет! Ну, пришё’у хазяин, Гаварйт: "Дети сани ^тянули"» (Кун., Усмынь 3286-35). «Или вот придуть — эта в
Калёды хадйли. Вот у нас Раждяствб, пёряд Новым годам Каляда называетца: Раждяствб, Крящёнья -Святки. И вот хбдють, и, бывала, заберутца на кры­шу тихбнька мальчуганы и закрыють (хатя бы и мне) трубу. Аяиня знаю. Утрам устану, печку за-таплю — дым у хату. Охти мне!.. Барана вот, што ба-рануешь на поле. Барану приставють [к двери]. Ка-зла, што дрбвы режем, казу ёту — и ёту к дверям па-ставят» (В.-Л., Борок 1743-06).
Катались с гор на украденных санках: «Ой! Санки эти — где какие скатят на гбру, на ряку. Во как каталися! Пряма насадют — пад гбру! — целый вазбк. Эта вазбк же — и под гору, на ряку, на Ло-вать, катаютца» (там же).

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44

Этой темы так же касаются следующие публикации:

Изменение границ Псковской земли

Туры во Францию по доступным ценам

Коттеджи посуточно Новосибирске по доступным ценам

Районирование и климат