Некоторые аспекты философии
В XIX веке в связи с успехами естественных наук возникли эйфория и уверенность, что человек может открыть все тайны природы. Одновременно с этим стал модным философский материализм. Проникновение в структуру материи, достигшее известной границы, но отстоявшее еще очень далеко от современного познания, вызвало впечатление, что все явления мира могут быть составлены из тех малых частиц материи, которые в то время постепенно открывались естествознанию.
Стремление объяснить весь мир, исходя из одной первопричины, никогда не покидало мыслящее человечество. В XIX веке оно все в более сильной степени делало материю этой первопричиной. Следует добавить, что в XIX веке под материей все еще понималось вещество. Естествознание, не проникшее глубже атома, исходило из вещественного состояния мира, а модные философские течения прошлого века стремились иногда довольно примитивно вывести дух, или, как тогда стало принято говорить, сознание из материи-вещества.
В начале нашего столетия эта простая картина мира начала усложняться. Были открыты кванты, представление о материи-веществе заколебалось. Выяснилось, что материя может переходить полностью в энергию, а энергия в материю. Материя как бы «дема-териализировалась». На фоне этого начавшегося переосмысливания понятия материи со стороны естествоиспытателей разгорелась и философская полемика. Некоторые более чуткие материалисты заметили, что прежнее восприятие материи как основы всего мира
вряд ли устоит в вихре быстро идущих вперед новых открытий естествознания. Эти сомнения коснулись и русских марксистов.
Ленин, которого политическая борьба интересовала больше, чем философия, счел необходимым написать полемическую философскую книгу против тех веяний, которые проникли и в ряды его партии. Мы имеем в виду «Материализм и эмпириокритицизм», где Ленин бичует как нерусских мыслителей, преимущественно Маха и Авенариуса, так и поддавшихся отчасти их влиянию своих последователей; среди них — А. Богданова, к взглядам которого мы присмотримся немного ближе. Отметим как курьез, что Богданов, выпустивший ряд книг и статей в начале века, сначала не знал, кто настоящий автор вышедшей в 1909 году под псевдонимом В. Ильин книги «Материализм и эмпириокритицизм». Возмущаясь этой книгой, Богданов грустно отмечает, что такой прекрасный партийный деятель, как Николай Ленин, подвергся в вопросах философии, кажется, влиянию неразумного В. Ильина. Только позже Богданов узнал, что В. Ильин и Николай Ленин — одно и то же лицо.
Но обратимся к основным пунктам их разногласий. Ленин стоит на почве материализма, усматривающего в материи первопричину мира. Как Плеханов, так и Ленин считали свою философию материалистическим монизмом. Ленину представляется достаточным положить в основу всего мира материю. Материя первична, а сознание (слово «сознание», а не слово «дух» предпочитал сам Ленин, и вслед за ним его долго предпочитали все советские идеологи) возникло на определенной стадии развития материи. Ленин очень настаивает на том, что мир существовал уже долго до появления не только человека, но и любой жизни иа земле. Даже если принять во внимание ощущения червяка, который может на самой примитивной ступени воспринять материю, то ведь и червяк появился через много миллиардов лет после того, как уже существовала неорганическая материя.
Для Ленина не составляет затруднения исходить из того, что на какой-то ступени развития неорганической материи появился неизвестно каким образом новый элемент, именно жизнь. А на еще более высокой ступени развития этой же материи появился еще один совсем новый элемент — сознание. Между тем именно эта посылка и является неразрешимой философской проблемой. Она противоречит сформулированному еще Аристотелем постулату о достаточном основании. Она предполагает, что из низшего без всякого до-
полнения само по себе возникает высшее, которого перед тем в этом низшем вообще не было. Это, собственно говоря, не что иное, как творение нз ничего, поскольку новые субстанции жизни и сознания появляются из неорганической материи, до того в себе этих субстанций не содержавшей. Или, может быть, это совсем не новые субстанции и даже сознание материально? Мы знаем, что позже в связи с этим был спор среди советских марксистов и немецких марксистов из ГДЕ Является само сознание материей, или же нематериальным продуктом, или качеством материи? В 50-е годы победило направление, считавшее сознание нематериальным продуктом материи. Но это утверждение не только не решило вопроса, но, наоборот, еще больше заострило его: каким образом материя может выделить из себя нематериальный продукт? В те годы немецкий марксист Георг Клаус в своей книге «Иезуиты, Бог, материя» отчаянно настаивал на материальности сознания, и не потому, что он вндел проблему в возникновении духовного, то есть нового элемента нз материи, а потому, что определением сознания как нематериального продукта или нематериального качества материи нарушался материалистический монизм и вводился тот же дуализм, против которого так воевал Ленин.
Можно, конечно, предположить, что в материн с самого начала заложены элементы духа, но тогда это будет уже совсем другая материя, а не материя Ленина.
Этот дуализм, против которого пытался безуспешно воевать Ieopr Клаус, был введен, собственно говоря, уже самим Лениным. Ленин настаивал на постулате, что есть только два решения философского вопроса: или первичен дух, как бы его ни называли, будь то Бог или абсолютный дух Гегеля, а материя создана им и, стало быть, вторична, или же материя первична, а сознание возникает на определенной ступени развития материи. Но что бы ни было апо-строфировано как первичное н как вторичное, сам факт различения этих двух субстанций является уже дуализмом. Можно возразить, что, например, философия Гегеля все же монизм, поскольку у него абсолютный дух распадается сам собой, а не создает нз себя чего-то нового. Затем ои в человеческом сознании познает самого себя н в синтезе воссоединяется сам с собой. Да простит мне слушатель эту упрощенную схему, но Гегеляи его философию мы затрагиваем здесь только с краю и не можем посвятить ей достаточно внимания. Отметим, что Плеханов предпочитал монизм Гегеля
«эклектическим», как он выражался, философиям. Для него монизм был чуть ли не важнее материализма. Уже после смерти Плеханова А. Деборин в 2о-х годах в своих статьях в журнале «Под красным знаменем» строил аналогичную гегелевской схему для материи: он писал о материи, которая сама себя познает. Материя как бы распадается сама с собой, создавая сознание, и потом сама себя познает в человеческом сознании. Эта схема Деборияа была запрещена, он долгое время был принужден молчать. А когда уже после смерти Сталина в бо-х годах вышел сборник его старых статей, он перед тем вынужден был сам вычистить из них понятие самопознающей материи. Такая материя, имманентно содержащая в себе сознание и познающая сама себя, выглядела уже слишком «нематериально».
Мы отклонились в более поздние дискуссии. Однако уже в начале века некоторые материалисты заметили эти проблемы. Мы думаем, что они действительно хотели спасти материализм, хотя Ленин и издевается над таким предположением. Другой вопрос, удалось ли им это.
Но посмотрим, как Богданов пытается выйти из положения. В своей книге «Страна идолов и философия марксизма» Богданов смеется над понятием материи, провозглашенной первопричиной. Стоит только назвать материю первопричиной, и будет покончено с идолами, так думают Плеханов и Ленин. Богданов же считает, что такая материя сама становится идолом. Она наполняет собою пространство трансцендентного. Такой материализм, по мнению Богданова, — это только игра пустыми словами и является тем же самым поклонением идолу. Уже слово «первопричина» носит творческий характер, говорит Богданов, больше того, это слово носит характер свободного творчества. А как раз свободное творчество и характеризует религиозный абсолют. Материя, как ее понимает Ленин, производит из себя самое весь мир явлений, при этом она не обусловлена ничем иным, кроме себя самой и присущих ей законов. Но свободное творческое действие — это как раз и есть творение. Творение совсем не беззаконно, но оно следует собственным законам творящего. Материалисты типа Ленина, говорит Богданов, такие же фетишисты. Их фетиш — это материя, которую они наделяют божественными атрибутами.
Чтобы спасти материализм, Богданов пробует построить картину мира гомогенных элементов. Ни материя, ни сознание, ни дух не являются первопричиной. Материя и сознание существуют нераз-
дельно и переходят одно в другое. То и другое можно назвать первопричиной, или, вернее, первопричины вообще нет. В глазах Богданова мир — замкнутый круг, в котором нельзя отыскать начало и конец. Причина постоянно переходит в следствие, а следствие — в причину.
Дизайн квартиры как сделать даже самую убитую квартиру.
Страницы: 1 2