тные различия между северо-востоком (Ростово-Суздальской зем­лёй) и северо-западом (Новгородом и Псковом). В дальнейшем, вплоть до рубежа XIV-XV веков, развитие великорусского языка происходило за счёт взаимодействия только двух названных ди­алектов. Формирование диалектной структуры русского языка, включающей акающие говоры южной территории, начинается лишь с начала XV века [39].
С точки зрения исторического развития языковые образова­ния, выделенные на территории Северной Руси для рубежа XIV-XV веков, в науке получили названия: ростово-суздальский, новго­родский и близкий к нему псковский диалекты [1]. При этом росто-во-суздальский и новгородский диалекты были достаточно само­стоятельны, обособлены и были способны при благоприятных исторических условиях развиваться в самостоятельные языки. В то время ещё нельзя было говорить о господствующей, централь­ной роли диалекта Ростово-Суздальской земли [39]. А.А. Зализ­няк считает, что, если бы древненовгородское государство про­должало самостоятельное существование, этот процесс должен был бы привести к формированию ещё одного восточнославянского языка, подобного, например, белорусскому или украинскому [16].
Однако выделенные на конец XIV века диалекты рассмат­риваются ещё как диалекты древнерусского языка. В XV веке началось формирование новой диалектной структуры, характе­ризующей собственно русский (великорусский) язык в отличие от древнерусского. С конца XV века ростово-суздальский диа­лект становится ведущим диалектом языка великорусской народ­ности. На протяжении XVI-XVII веков формируется старомос­ковское просторечие — живая основа нормализованной формы русского языка [39].
На основе новгородского диалекта в дальнейшем склады­ваются группы периферийных говоров северновеликорусского наречия: новгородская, поморская (архангельская), олонецкая, во-логодско-вятская. Некоторые различия между указанными груп­пами говоров наметились уже в XV-XVI веках [1]. Таким обра­зом, диалектная структура русского (великорусского) языка скла­дывалась первоначально как диалектная зона центра на базе ве-
дущего ростово-суздальского диалекта и диалектная область пе­риферийных северных говоров на основе новгородского диалек­та. Вхождение акающего диалекта в состав русского языка зна­чительно усложнило диалектную структуру русского языка [39].
Диалектологические карты русского языка
В 1914 году была создана первая карта диалектного члене­ния русского языка. Карта, составленная членами Московской диалектологической комиссии Н.Н. Дурново, Н.Н. Соколовым и Д.Н. Ушаковым, называлась «Опыт диалектологической кар­ты русского языка в Европе». Создатели карты опровергли рас­пространённое в то время мнение о том, что в языке реальны толь­ко границы отдельных диалектных явлений и нет целостных тер­риторий языковых общностей. В 1915 году те же авторы опубли­ковали «Диалектологическую карту русского языка в Европе с приложением очерка русской диалектологии».
Украинский и белорусский языки в соответствии с взгляда­ми того времени были показаны на карте в виде наречий русско­го языка. Территория русского языка была представлена доста­точно широко, включая земли позднего заселения, в т.ч. север­ные и прочие регионы, где русское население перемежалось с иноязычным. Недостатком карты было проведение границы се­верного наречия исключительно по одной черте — оканью. Такое членение русских говоров отрывало акающие московские гово­ры от окающих владимирско-поволжских, хотя и те, и другие имели одну основу — ростово-суздальский диалект.
Между северновеликорусским и южновеликорусским наречи­ями на карте 1914 года показаны акающие среднерусские говоры, которые считались «переходными», имеющими северновеликорус-скую основу и южновеликорусское наслоение. Группы говоров вы­делялись внутри наречий на основе лишь одного признака, разно­го для каждого из наречий, что существенно упрощало реальное соотношение территориально-диалектных объединений.
На карте 1914 года северновеликорусские говоры были разде­лены на пять групп: поморскую, олонецкую, западную, восточ­ную и владимирско-поволжскую. В пределах территории средне-
великорусских говоров выделено три группы: псковская, западная и восточная. При этом говоры псковской группы обозначены как переходные к белорусским на северновеликорусской основе. На территориях, соседних с современным Северо-Западом России, представлены белорусские говоры, делящиеся на севернобелорус-ские (северо-восточные) и южнобелорусские (юго-западные), а также говоры переходные к южновеликорусским на белорусской основе [50, 68] (рис. 29).
Через полвека была создана новая карта диалектного чле­нения русского языка, которая охватывала говоры только на тер­ритории исконного восточнославянского заселения, где и сфор­мировались русские диалекты и национальный язык. Данная кар­та была составлена К.Ф. Захаровой и В.Г. Орловой и впервые опубликована в книге «Русская диалектология» под редакцией Р.И. Аванесова и В.Г. Орловой [49]. Достижения в лингвистичес­кой географии позволили выделить три типа территориальных объединений, существующих в русском диалектном языке, и рас­смотренных нами выше (рис. 28).
Глава 15. ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНОЕ РАЙОНИРОВАНИЕ СЕВЕРО-ЗАПАДА ЕВРОПЕЙСКОЙ РОССИИ
Историко-культурные (этнолингвистические) зоны
Историко-культурное районирование относится к разновид­ности интегрального культурного районирования. Соответствен­но, историко-культурные районы должны выделяться по всей совокупности признаков, используемых в разных видах культур­ного районирования. Система этих признаков может охватывать: физико-географическую основу, этногенез и политическую судь­бу территорий, этническую и религиозную принадлежность на­селения, диалекты и традиционную культуру, региональную и локальную идентичность населения.
Близкая точка зрения сложилась в этнолингвистике — погра­ничной дисциплине, лежащей на стыке языкознания и этнографии, в которой предлагается также интегрировать достижения целого ряда естественных и гуманитарных наук (геологии, археологии, исторической географии, социологии, психологии и др.). В пред­ставлении этнолингвистов народный язык, говоры, народные об­ряды и вся народная духовная культура, вместе с элементами ма­териальной культуры, представляют собой единое целое и с науч­ной точки зрения, и в представлении носителей этой культуры [60].
В этнолингвистике используется понятие историко-культур­ная зона, под которой понимается ареальное единство, которое выделяется по данным этнографии, археологии, геологии, палео­географии, антропологии, языкознания, истории, фольклористи­ки, музыковедения и ряда других наук о человеке [10].
Здесь, с опорой пока что преимущественно на археологи­ческие и языковые данные, было предложено выделить четыре устойчивые историко-культурные зоны северо-запада Европейс­кой России: восточно-новгородская (к востоку от рек Волхов и Ловать), западно-новгородская (западное Приильменье и Верх­нее Полужье), днепро-ловатско-двинская (верховья Великой, Ловати и Западной Двины) и «псковское ядро» (нижнее и сред­нее течение реки Великой) [11].
Преемственность этнокультурных границ
Известный археолог В.В. Седов не отрицает преемственнос­ти этнокультурных границ раннего средневековья и ряда диалек­тных границ, выявленных лингвистами в начале XX века. Так, ядром формирования северноукраинских (полесских) говоров он называет регион пражско-корчакской культуры (летописных ду­лебов). Вышедшие из среды дулебов волыняне и дреговичи, сме­шавшись с местными балтами, заложили основу южнобелорус­ских (юго-западных белорусских) говоров [55, 56].
Ареалы смоленско-полоцких кривичей и радимичей соответ­ствуют в значительной мере территории севернобелорусских (се­веро-восточных белорусских) говоров. Хотя эти две славянских группировки были этнически не родственны, на общность их го­воров в последующем повлияло местное субстратное (балтское) население. Собственно на территории северо-запада Европейской России прослеживается преемственность между территориями: культуры псковских длинных курганов (псковских кривичей) и псковских говоров; культуры сопок (словен ильменских) и запад­ной группы северновеликорусских говоров; ранних славян Волго-Клязьминского междуречья и владимирско-поволжских говоров.
Границы наречий и групп говоров на карте 1964 года уже не повторяют границы племенных группировок восточных славян, сложившиеся к концу I тысячелетия н.э. Тем не менее, можно обна­ружить преемственность между более поздними этнографическими, а также государственными рубежами и некоторыми современными диалектными границами. Так, например, ареал расселения словен ильменских (новгородцев) в XI-XIII веках примерно соответствует территориям ладого-тихвинской группы говоров севернорусского наречия, среднерусским окающим говорам гдовской группы и нов­городским. Данную связь подтверждают исследования, проведён­ные в области лексики западных среднерусских говоров [9].

кризис подросткового возраста

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56

Этой темы так же касаются следующие публикации:

Городские поселения: возникновение, функции, внешний облик

Золотое кольцо России

Изменение границ Псковской земли

Демографические процессы: численность, миграция, половозрастная структура