Вышеприведенные сведения требовали про­верки на месте. В связи с этим Пирамидов просил разрешения послать в город Псков филеров и учредить там систематическое на­блюдение за В. И. Ульяновым и другими социал-демократами.
1ЦГАОР, ф. ДП-ОО. оп. 1896 г., ед. хр. 5, ч. 45, т. 3, л. 25.
Для большей гарантии и надежности в успехе задуманного дела Пирамидой не до­вольствовался одной лишь посылкой филе­ров в Псков, но и счел нужным прибегнуть к услугам провокаторов. Он знал, что один из его сотрудников вошел в доверие к ссыльно­му А. А. Николаеву’ и даже переписывался с ним. «Исходя из мысли, что Николаев, на­верное, имеет общение с вышеупомянутыми тремя лицами, — писал жандармский полков­ник, — я предлагаю устроить свидание с ним моего сотрудника — в целях разведать о дея­тельности и образе жизни в городе Пскове Ульянова» 2.
Как стало известно, этим сотрудником ока­зался петербургский журналист П. Э. Пан­кратьев.   Среди   оппозиционно    настроенной
‘А. А. Николаев (1868—1920) — народово­лец. По окончании вологодской ссылки жил в Пскове, работал земскнм статистиком, находился под негласным надзором полиции. Многие революционе­ры, знавшие А. А. Николаева по совместной работе в Пскове, давали ему очень высокую оценку. В част­ности, П. Н. Лепешннский в своих воспоминаниях так характеризовал его: «Я, со своей стороны, считаю своим долгом подтвердить, что Александр Алексан­дрович представлял пример редкого — я сказал бы даже — рыцарского благородства и товарищеской предупредительности… Кроме того, он был высоко­культурным и интересным в интеллектуальном от­ношении человеком» (П. Н. Лепешннский. На повороте, стр. 108). После Великой Октябрьской социалистической революции А. А. Николаев рабо­тал  в Москве  в органах  промкооперации.
2 ЦГАОР. ф. ДП-ОО. оп. 1898 г.. ед. хр. 5. ч. 45, т. 3. л. 25.
интеллигенции он слыл противником царско­го самодержавия, а на самом деле являлся платным агентом полиции. По заданию жа№ дармского полковника Пирамидова в 1900 го­ду Панкратьев выезжал в Псков для сбора агентурных данных о деятельности В. И. Ле­нина. Пользуясь связями и доверием неко­торых местных революционеров, он проиик на одно из закрытых собраний псковской ин­теллигенции, где присутствовал В. И. Ленин.
Участник этого собрания Оболенский рас­сказывает в своих воспоминаниях: «Один из моих революционных «званых вечеров» со­хранился в моей памяти вот по какому по­воду: в Псковском статистическом бюро ра­ботал недавно вернувшийся из ссылки быв­ший народоволец Николаев. Рассказывая мие однажды историю своего ареста и ссыл­ки, он между прочим упомянул о том, что на допросе обнаружилась изумительная осведо­мленность жандармов о некоем, факте, кото­рый был известен лишь ему и его близкому другу. Так ему и не удалось установить, от­куда жандармы узнали об этом факте.
Как-то раз Николаев, которого я позвал к себе на вечер с Лениным, Лоховым н дру­гими постоянными участниками наших со­браний, просил у меня разрешения привести ко мне гостящего у него приятеля — петер­бургского   журналиста   Панкратова1.   Зная,
1 Оболенский допускает неточность, называя Пан­кратьева Панкратовым. Следует отметить, что втаже ошибка повторяется н в некоторых письмах, распро-
что разговоры у меня бывают довольно не­благонадежные, он счел нужным удостове­рить, что ручается за Панкратова, как за са­мого себя. Я не возражал, и вечером Пан­кратов сидел рядом с Лениным за чайным столом.
Своим видом и манерой держать себя Пан­кратов произвел на всех отталкивающее впе­чатление, и, как он ни старался завязать общий разговор, беседа не клеилась. Все как-то замкнулись, говорили о пустяках и, проскучав часа два, рано разошлись по до­мам.
Через год в Петербурге в камере мирового судьи разбиралось дело об оскорблении при­сяжным поверенным Вржосеком журналиста Панкратова, которого он публично назвал провокатором. Вржосек был оправдан, предъ­явив судье неопровержимые доказательства правильности своего обвинения, а Панкратов после этого уже открыто служил в охранном отделении. Я уехал из Пскова и никогда больше не встречался с Николаевым, а по­этому не мог от него узнать, не Панкратов лн был тем единственным его другом, кото­рый знал в дни его ареста о таинственном факте, ставшем известным жандармам.
А теперь мне приходят в голову такие странные   мысли.   Если   бы   тогда   в   моей
странениых в 1901 году за границей и предназна­ченных для оповещения революционеров о провока­торской роли Панкратьева. На ошибку в свое время указал журнал «Жизнь» в первом номере за 1902 год.
столовой присутствие Панкратова не скова­ло бы наши языки и он сумел бы вкрасться в доверие к Ленину, Ленин, вероятно, был бы снова арестован»’.
Несколько позже, уже после отъезда Вла­димира Ильича за границу, стала известной вся неприглядная роль «журналиста» Пан­кратьева в качестве провокатора. В связи с этим на страницах газеты «Искра» была опубликована заметка-предостережение, в ко­торой говорилось, что «существует в Петер­бурге литератор Петр Эммануилович Пан­кратьев, сотрудник «Права», «Сев. Курьера», «Петерб. Вед.», «Жизни» и других органов… Оказывается, что сверх того он еще является членом… департамента полиции» 2. В качестве вещественного доказательства, изобличающе­го последнего в провокаторстве, к заметке был приложен рапорт агента 1-й степени Панкратьева, адресованный им в департа­мент полиции и перехваченный кем-то из ре­волюционеров.
Спустя некоторое время за границей был отпечатан текст предостережения уже от­дельным листком. Его переправили в Рос­сию. В апреле 1902 года в Туле полицией были произведены обыски и аресты у груп­пы политически поднадзорных лиц. У одного из них было найдено два экземпляра печат­ного  листка,  начинающегося  словами:   «То-
1  «Последние новости», 10 января 1928 г.
2  «Искра», №  1—52.   1900—1903,   вып. II. Л., 1926, стр. 79.
варшци, нам удалось получить документ, ясно характеризующий Петра Эммануилови» ча Панкратьева как агента департамента по­лиции» — и предостерегающего «товарищей от ведения каких бы то ни было дел с этим человеком»’.
В борьбе с растущим революционным дви­жением департамент полиции довольно широ­ко прибегал к услугам платных провокаторов. Под видом революционеров они засылались в социал-демократические комитеты, рабочие и студенческие организации. Их предатель­ская деятельность- наносила довольно ощути­мый урон социал-демократическому движе­нию. Отсюда не случайно, что перед мест­ными комитетами РСДРП в числе прочих задач выдвигалась и задача борьбы со шпи­онами и провокаторами. Этому вопросу не­мало внимания уделял В. И. Ленин. В «Пись­ме к товарищу о наших организационных задачах» он специально подчеркивал, что для борьбы с провокаторами надо привлекать лучших революционеров, считая целесообраз­ным даже создание «кружков для слежения за шпионами»2.
Вместе с тем Владимир Ильич советовал местным социал-демократическим комитетам, как следует вести борьбу с провокаторами. «Мы должны внушать рабочим, — писал он, — что убийство шпионов и провокаторов
1 ЦГА г. Москвы, ф. 131, оп. 66, ед. хр. 164, т. 1, л. 52—53.
* В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 7, стр. 17.
и предателей может быть, конечно, иногда безусловной необходимостью, но что крайне нежелательно и ошибочно было бы возво­дить это в систему, что мы должны стре­миться создать организацию, способную обезвреживать шпионов раскрытием и пре­следованием их. Перебить шпионов нельзя, а создать организацию, выслеживающую их и воспитывающую рабочую массу, можно и должно» Ч Многие социал-демократические организации в своей практической деятель­ности руководствовались ленинскими указа­ниями по этому вопросу.
История, связанная с приездом провока­тора в Псков, свидетельствует о довольно сложной обстановке] в которой приходилось работать Владимиру Ильичу.
Несмотря на усиленную слежку за В. И. Ле­ниным, у полиции не было необходимых ком­прометирующих материалов, иа основании которых можно было бы его арестовать. Ис­кусный конспиратор, В. И. Ленин в условиях постоянного полицейского наблюдения про­должал заниматься революционной работой. Вся его деятельность в этот период была подчинена одной цели — созданию револю­ционной марксистской партии в России. Это была самая важная и в то же время очень трудная задача, от решения которой во мно­гом зависела судьба революционного Движе­ния.
1 В. И.  Ленин.  Поли. собр. соч., т. 7, стр. 17.
ИСТОРИЧЕСКОЕ ПСКОВСКОЕ СОВЕЩАНИЕ

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41

Этой темы так же касаются следующие публикации:

Проблемы нравственности

Ульянов, но не Ленин.

Проблемы познания

Некоторые аспекты философии