Краеведческая деятельность Черницкого
Через день, 17 июля, об этом же писала областная газета «Ленинградская правда», поместив статью уже под более громким названием -«Bfcar в музее». Повторив ряд фактов, приведенных С.Рудиным (даже сохранив некоторые их формулировки), авторы статьи еще больше заострили отрицательные оценки: «Руководящий обслуживающий персонал, научные сотрудники музея… все как на подбор — кто из духовного звания, кто чином повыше — из потомственных дворян, — таковы научные сотрудники Скоропостижная, Рисположенский. Свора чужаков, пробравшаяся в музей, творит свое грязное контрреволюционное дело… Кучка жуликов и чужаков, пользуясь притуплением классовой бдительности руководителей — зав.музеем Розенбека, коммуниста с 1919 года, и руководителей горсовета, вершит всеми музейными делами города Пскова».45
Факты, изложенные в газетах, расследовала специальная комиссия, а 10 августа 1935 г. по итогам ее работы вопрос о положении в музее рассматривало бюро Псковского окружкома ВКП(б). Хотя К.К.Розенбек находился на посту директора немногим более полугода, вся вина за «ненормальное» положение в музее была возложена на него. Факты, опубликованные в газетах, как отметило бюро, подтвердились полностью:
«вследствие оппортунистического благодушия и притупления классовой бдительности со стороны руководителя музея т.Розенбека в музее имело место неудовлетворительное состояние работы (отсутствие историко-революционного отдела, перегрузка исторического отдела религиозными экспонатами, отсутствие разделов развития капитализма и социалистической революции, слабость отдела социалистического строительства) и засоренность личного состава классово-чуждыми и жульническими элементами… Розенбек не руководил музеем и работой в комнате В.И.Ленина, а передоверил эту работу неблагонадежным в политическом отношении элементам, проявил классовую близорукость в безответственность».
Обсуждение закончилось вынесением постановления: «За притупление классовой бдительности, халатное и безответственное отношение к работе, за допущение режима самокритики т.Розенбеку объявить строгий выговор и снять с работы в музее». Окружному отделу народного образования было предложено пересмотреть состав работников музея, очистить его от «классово-чуждых» элементов, заменить негодных работников более квалифицированными. Предложено было также «проработать целевые установки музея, его отделов», срочно завершить работу по созданию историко-революционного отдела.46
К.К.Розенбек после этого перешел на работу в райпотребсоюз, а вскоре, в ноябре 1935 г. в парторганизации этого учреждения, как и в других, проходила проверка партийных документов. Попытались было найти новые «компрометирующие денные» и на уполномоченного по закупке хлеба К.К.Розенбека: «При проверке установлено, что родители его находились в Латвии, имели молочную ферму, являлись арендаторами земли, эксплуатировали наемную силу…». Но, учитывая, что «связь с ними Розенбек порвал в 1917 г.», и принимая во внимание «добровольную службу в Красной Армии командиром полка, партийную дисциплинированность и активность в настоящее время», решено было в партии его оставить.47 В начале 1936 г. К.К.Розенбек был назначен директором Псковского райлесхоза, где трудился до сентября 1937 г.48
В сентябре 1937 г. он был привлечен к партийной ответственности за то, что, «работая директором межрайлесхоза, окружил себя врагами народа, возглавлял и вместе с ними проводил вредительство, направленное на вызов недовольства крестьян и колхозников и причинение государству огромных убытков, разбазаривание и расхищение лесоматериалов, порчу их, разбазаривание и расхищение крупных денежных сумм государственных средств… Розенбек, имеющий связь с родственниками за границей, передавал им за границу кое-какие сведения и занимался шпионажем». Бюро Псковского райкома ВКП(б) 17
сентября 1937 г. исключило К.К.Розенбека из членов ВКЩб) «за вредительские действия, широко проводившиеся им в райлесхозе, вследствие чего нанесен государству огромный ущерб».49
Через несколько дней Розенбек был уволен с работы и оказался человеком «без определенных занятий», т.е. стал безработным. Проживал он в это время в Пскове уже по другому адресу: ул.Советская, д. 47, кв. 13. Оказавшись безработным, он сосредоточился на общественной работе в латышском национальном клубе «Труд», с которым сотрудничал уже давно и руководил там секцией военного дела. 4 декабря 1937 г. органы НКВД арестовали сразу 30 членов этого клуба, в том числе К.К.Розенбека. Вое они были объявлены членами несуществующей на самом деле «латышской шпионской, националистической, диверсионной повстанческом организации», которая занималась якобы сбором шпионских данных по пограничным районам, готовила диверсионные акты по разрушению военных объектов, вооруженное выступление против Советской власти, террористические акты против партийных и советских работников и т.п. К.К.Розенбек, у которого Яри обыске обнаружили «кобуру к револьверу «Наган» и флотский кортик», был объявлен руководителем организации. Якобы еще в 1919-1920 гг. он установил связи с латвийской разведкой, а в 1930 г. был завербован одним из ее агентов, после чего начал проводить работу по созданию означенной организации; устраивал в клубе «Труд» и у себя на квартире нелегальные сборища, на которых обсуждались вопросы подготовки восстания против Советской власти; «недостаток» оружия предполагалось компенсировать путем захвата военных складов.
Следствие закончилось очень быстро, и по постановлению Коллегии НКВД и Прокуратуры СССР от 29 декабря 1937 г. все арестованные (и К.К.Розенбек) 3 января 1938 г. были расстреляны.50
В процессе дополнительной проверки, проведенной в 1956-1957 гг., было установлено, что К.К.Розенбек в 1937 г. был репрессирован необоснованно, по надуманным обвинениям. По определению Военной коллегии Верховного Суда СССР от 11 июля 1957 г. дело в отношении его было прекращено, за отсутствием состава преступления он был посмертно реабилитирован.51 Спустя 32 года был рассмотрен вопрос и о партийной реабилитации К.К.Розенбека. Учитывая необоснованность обвинений, предъявленных К.К.Розенбеку при исключении из партии, полную реабилитацию в судебном порядке, бюро Псковского обкома КПСС 11 апреля 1989 г. отменило постановление бюро Псковского райкома ВКП(б) от 17 сентября 1937 г. и восстановило К.К.Розенбека в рядах Коммунистической партии с 1919 г. (посмертно).52
Примечания
А.А.Скобелев — педагог, общественный деятель, архивист
февраля 1930 г. газета «Псковский набат» известила читателей, I ~ что «в 1-й Советской больнице умер А.А. Скобелев, пользовавшийся широкой известностью и большим влиянием среди дореволюционного крестьянства Сидоровской и смежных с ней волостей быв. Псковского уезда». В опубликованном некрологе были обозначены важнейшие вехи биографии человека, вся жизнь которого прошла на Псковской земле.’
Александр Афанасьевич Скобелев родился 19 ноября 1864 г. в д. Вадрино, Сидоровской волости, Псковского уезда, в крестьянской семье. С детских лет он начал трудиться на земле в хозяйстве отца, а в 1880 г. поступил в Псковскую учительскую семинарию. Окончив полный курс этого среднего учебного заведения в 1885 г., А.А. Скобелев начал в школах Псковского уезда педагогическую деятельность, продолжавшуюся целых 20 лет. Сначала были два года работы в Шаневс-кой школе (1885-1887 гг.), затем 12-летний отрезок деятельности в То-рошинской школе, откуда в сентябре 1899 г. Скобелев перешел в Стре-
муткинскую школу «с целью руководства переходом с трехполья на многополье крестьянских хозяйств» (по его объяснению).2
Начало работы А.А. Скобелева в Стремуткинской школе совпало с активным революционным брожением в стране, захватившим, хотя и слабо, Псковскую губернию. Втягивается в него и учитель Скобелев. Уже с 1902 г. он приступил к организации нелегального кружка в Стре-мутке, вовлекая в него крестьян и подростков, а с середины 1903 г. А.А. Скобелев поддерживал связь с Псковской социал-демократической группой.3
Сидоровская волость относилась к числу волостей, где .количество нелегальных ячеек по сравнению с другими было наибольшим, и «уже со второй половины 1905 года, — вспоминал А.А. Скобелев, — волость подвергается почти беспрерывному натиску объединенных сил уездной полиции, стражников, жандармерии и солдат… На обыск к учителю Стремуткинской школы Александру Скобелеву поздним вечером является несколько приставов, жандармов, с десяток урядников, больше сотни стражников и помощник прокурора; здание школы окружается, на перекрестках ставятся вооруженные патрули. Все встревожены, оглядываются, прислушиваются. На мое заверение, что пребывание у меня не угрожает никакой опасностью, кто-то из них ответил: знаем, мол, это ведь Сидоровская волость».4
Увлечение нелегальной деятельностью вскоре поставило крест на педагогической карьере А. А. Скобелева: в январе 1906 г. он был уволен «по политической неблагонадежности» и лишен права проживать среди сельского населения.5
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42