Календарные и трудовые обычаи
«У нас была ярманка в Галубах. Зимняя Микб-ла и Весенняя Микбла — две Микблы. С тавб кан-ца и туда пад гору яшшб (а там канёц далякб, считай — киламётр), и всё палнб людей. Ходят парам. Кто гуляет, кто знакбмитца. Гости приязжали с других деревень. Торгаши приязжали — канфёт прадавать да всякой ерунды. [Раньше не пили] -стбпачку выпьешь и ходишь целый день. И хватя. Вечером придёшь, ещё стопку палучишь — и спать. Ламались, катбрый дратца гатбвились. Драку за-вадйть хатёли. Фарсйли адйн перед аднйм. С разных деревень. Дярёвня на дярёвню дрались, бывало. Девчонок, может быть, не паделйли» (Палк., Голубово 2942-07).
Парни приходили на ярмарку с железными «трё-сточками», ножами, заранее приготавливали где-нибудь у сарая палки и дубинки. «Дралися. И камнем дралися. Так камень и пищал по народу! И с ножам! Жутко было» (Палк., Дворянкино 2941-50).
В любой воскресный день в прежние времена были ГУЛЯНЬЯ. «Талпа баб, шум, песни, страдка! Сложимся па капёйке аль там па рублю — в магазин, выпьем и страдаем. И па деревне идём, абладимся в мужськую адёжду и "свадьбу" сделаем — на телеге
тянем — пасадим "жениха" с "нявёстай". И сзади идут, песни пають, упявають йих, и всё па дярёвни, на гору выйдем. Страмницяли. <…> Раньше страд-ки полный день. <…> Старьё пасадим ["жениха" с "невестой" — ряженых]. "Нявёста" кидая канфёт. Тележку руками тянули. Свадёбникам нарядивши, штоб не узнать бы. Абмазавши, наляпйвши, штоб никто ня узнал бы никавб — ни жениха, ни нявёсту, и свадёбников не узнали бы. Ну, пблагом народ валялся! <…> Пели свадебные песни — «Бярёза белая, зелена кудрявая», «В Ераславе-горади». Ой, валя-лися пблагом! «Палетёл сакблушка». Па дярёвне так и тянули. Па сваей дярёвне. Лица выкрашены, кто в рубахе, кто в халате — можно и па грязи валятца и в вады купатца. Пблагом народ валялся!» (Печ., Медли 3330-09).
«Молодых» опрокидывали в воду. Во время этой «свадебной процессии» пели свадебные песни (Печ., Городище 3328-35).
Единственный раз встретилось название летних воскресных гуляний — «кирмаш» (Печ., Митковицы 1185-12), распространенное в южных районах Псковской области.
Были также ЗАВЕТНЫЕ праздники: в Кулей-ской волости — Петров день и Спас (от засухи) праздновали по три дня. По деревне Медли шли с крестным ходом, несли иконы, батюшка служил в каждом доме, затем богослужение было на горах (горы Угальник и Могильник). После службы женщины на горе пели «долевые» песни, обращая свои голоса на соседние деревни.
В д. Городище ходили на святой источник (у Печор) на пятый день после Пасхи (3330-01).
ПРАЗДНИЧНАЯ ЕДА. К праздникам всегда заваривали пиво. «Пирагй пшбные пяклй харбшие. В праздник два раза пяклй пирагй. Што гости ухб-дют, ещё по пирагу даёшь. Авёц резали к летним праздникам. Халадёц, шчй, каша малбшна, каша с салом. Кисель авсяный, кисель малбшный. И красный варили кисель. Творог с маслом, малакб топлено» (Палк., Ключи 1401-27).
«Вот первая еда — халадёц, рыба, шчи. Патом -крупа талчбная, ячневая. На свайх мельницах эту крупу делали. Вот наварят, атстудят эту крупу и патом лбжат в чашки и туда малака лили. Или вёрес [можжевельник] — ягады-то, вот раньше раслб много ягод, делали сусло. Кто с суслом, кто с малакбм (не у каждово карбва натялйвши). И булки свай пяклй. Караваи такйи. <…> Мама была с Изборска, тая знала, пякла. Сечкой нарубит меленько мяса, туда яйцо, сала, лучку. И патом вынет с печки пирагй, тагда нарязая кусочкам, заливая тёплым салом, ставя в печку, тада на стол навярёх ставя эты пирагй. Блины пяклй [на Масленицу]. Только не с бё-лай муки-то, а са сваей, с ячмённай» (Палк., Брити-ково 2220-21).
Поздней осенью, когда уже были завершены все сельскохозяйственные работы, начинался новый отсчет времени.
ПОСИДЕЛКИ, СУПРЯДКИ
Посиделки и супрядки начинались после завершения сельскохозяйственных работ, обычно — после 11 ноября, дня преподобномученицы Анастасии.
«На ПОСИДКИ хадйли. Пряли, вязали. В праздник не работали. В праздник — это гулянки. А посидки — это с работой. Прядём, вяжем. Мальцы сбоку сядуть. Сдёлають «мароз» — заставляють це-ловатце. Астановят тябё, не дадуть работать. Ца-луйся и всё. Поцалуешься, будешь вязать. А ня будешь, нитку парвуть… Девки сидят кругом, пря-дуть. А парни насярёд изьбы ляжат — кто в карты играеть, кто как. А то к дявчонкам садятца. Мальцам негде сидеть. Всё занято, вси сидят. А аны — на пол. Аны все на палу. Там придумывають — вот, давайте той "мароз" делать. Той — "мароз", той — "мароз"…» (Палк., Палкино 1569-25).
Если девушка отказывалась целоваться, парни могли распустить вязанье или поджечь кудель (Остр., Борщино 2250-05). «Хошь, ня хошь, цалуй-ся. Скажуть: "Мароз! Замёрзла прялка"» (Палк., Горбунова Гора 1402-03).
На посиделках были различные игры, хороводы. В Палкинском, Пыталовском районах, части Печорского и Островского районов был обычай припевания пар (так же, как и на святочных вечёрках, и на толоках) и зазывания парней на вечёрку, когда собравшиеся на посиделку девушки выходили на крыльцо и своим пением давали знать парням о начале гулянки. Звучали долгие хоровые распевы: «Вот так апаём анную пару, другую… Вечером, кагда сиделка. Выходим на улицу и вот и вопим, штоб знали, где пасидёлка…» (Палк., Голубово 1394-10). «Девок всих упаём, каму как припаем: "Наш хвалёный мбладец Владимир Ива’навич, о-о-о! Расцвята’я розачка -Анна Ива’навна, о-о-о!"»(Остр., Ивахино 1618-11).
«Пають! Пають, пляшуть! Ну и бывало, выбяга-ють за дярёвню, пають, штоб парни-то слышали, прихадйли бы на пасидёлку. <…> На пасидёлке, бывало, мальцы-то прйдуть, сабярутца. Упявали: "Иван Аляксёев, яму харбшу девушку — Марию Иванову!"» (Палк., Выставка 2212-07).
«На супрядку мальцы не прихадйли. А пасидёлка-это уже да!
Пайдём, падруженька, астынем, Пастайм на лесенки, Не идут ли с таво краю, Не пают ли песенки. — Это уже мальцев дажидают»
(Остр., Романове 2301-01).
Были случаи, когда с посиделки увозили невест, могли обмануть — позвать покататься и увезти (Остр., Романово 2301-01).
Осенью и зимой девушки собирались по приглашению тех или иных хозяев на СУПРЯДКИ (вид коллективной работы).
«Сабирали такйи супрядки раньши, люди зажиточный сабирали супрядку. Прясть. Шерсть пряли. Сабярут дявчонак — штук, может, дёсеть-двенад-цеть, и прядут анё» (Остр., Иловицы 2296-06).
«После вайны ни карасйну, никаво не было. Вот, бывало, паёдем в лес, нарежем таких чурбачков, набярём эти чурбачки, расколим, шшапы наш-шйплем. И такйи были святцы. Насушим луцйнку, в святцы всунем, и ана гарйт — луцйна. А мы прядём. [Каждый вечер кто-то из девушек по очереди следил за лучиной]. Бывало, в избы-та дыму, черно станет. Вот папробуй весь вечер пражёчь луцйну» (Остр., Коношино 1580-21).
«И жгли всё лучину. Каму назначат, будет такой вечер — супрядка, а в той бабушки, хазяйки, пригатовлена уже лучины. Нашшь’шана бярёзавай лучины, ана сидит и жгёт эту лучину, а все работают. Па очереди сабирались. Сами сябё работали. Назначено к каму день — и сабирались. Толька работали. Атработали да вечера, спать идти — все па дамам. Всякие песенки пели. Мальцы не хадйли к нам» (Печ., Киршино 3346-25).
В этой же деревне есть запись, в которой упоминается «СбБИНА» — рассказчица связывает это слово одновременно с понятием «посиделка» и с понятием «кутья»: «Делали собину.20 Рису па стакану принясём и сделаем кутью сладкую. Раньше яички в каждом доми (куры клалися). Самавар сагрёем, яиц накладём, ана сидит [та женщина, которая следит за лучиной], только яички с самавара вытягы-вая — хвик-хвик-хвик! Вечером, вот на супрядку придём и кутьи-то и сварим. Паганяем, паганяем и сидим и паем песенки, не с водки, а только с этой кутьи. Принясём рйсы-то и сварим ану. Наварим сладкой кутьи да паядйм. А это собина-то и была -кутья-то эта» (Печ., Киршино 3346-25).
В Островском и частично в Палкинском районах зафиксированы обычаи ряженья и всевозможных РИТУАЛЬНЫХ БЕСЧИНСТВ, которые учиняли «супряжонки» после окончания работы.
«Сколько там — сутки трое прядут, атпрядут всё, а патом канчают это дело и аблаживаютца разным всяким цыганем — и пашла па диревням, вот анй рядились кагда. И пашла! Лошадь вазьмут и паёдут па диревням — как пабиратца. Кто чаво им даст. Па-падёт им дарогай, едет кто на работы — и лошадь выпрягут, и ево всево растреплют, всево на свети. Это у них такая была мода. Вот, кагда анй всё закончат, и пашёл па деревням ездить везде. И ни па-падайся им никто нигде на дароги, всяво растрёп-
лют, и лошадь выпрягут и… Набедакурили, паёха-ли дальши. И цыганкам абдёлаютца, им давай вся-во, и с торбам… Такая вот игра была, мода. В будний дни анй пряли. Вот атпрядут, вот закончитца дело, и пашла тагда па диревням» (Остр., Иловицы 2296-06).
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50