Полчища Наполеона приближались к Москве. От­гремела Бородинская битва. Уже состоялся военный совет в Филях, на котором было решено оставить вто­рую столицу, чтобы собраться с силами, а потом нане­сти решающий удар захватчикам. Генерал Ермолов, только что ушедший с совета, вернулся в штаб и обра­тился к фельдмаршалу Кутузову с просьбой принять штабс-капитана Фигнера, который горит желанием со­вершить подвиг во имя будущей победы.
Командир артиллерийской роты Александр Фигнер не раз утверждал в кругу офицеров, что «настоящая война есть война народная» и «что если бы ему дали волю и позволили выбрать человек пятьдесят охотни­ков, он пробрался бы вовнутрь французского лагеря, до места пребывания Наполеона, и непременно бы убил его, и хотя уверен, что и сам бы жив не остался, но охотно бы пожертвовал жизнью».
Эти свои мысли и изложил молодой штабс-капитан убеленному сединами фельдмаршалу. Кутузов одобрил
задумки Фигнера о партизанской войне и разрешил ему для разведки отправиться в неприятельский стан.
Покинув Москву, русская армия остановилась в шестнадцати километрах от нее. Все готовились к ноч­легу, когда к офицеру Радожицкому подошел Фигнер со словами: «Ну, брат, прощай. Еду в Москву. Если через неделю не возвращусь, то не считай в живых. Я просил генерала Ермолова, чтобы ты остался без меня командовать ротой».
Одевшись как крестьянин, Фигнер проник в Москву, занятую неприятелем, и сумел организовать там не­большой партизанский отряд, который совершал вне­запные налеты на врага. Одновременно Фигнер соби­рал разведывательные данные. Но не покидала его и мысль убить Наполеона. С этой целью он пытался про­браться в Кремль, где расположился французский им­ператор, но был схвачен. Позже Фигнер рассказывал артиллеристам:
«Хотелось мне пробиться в Кремль, к Наполеону, но один каналья гвардеец, стоящий на часах у Спас­ских ворот, несмотря на мою мужицкую фигуру, шиб­ко ударил меня прикладом в грудь. Это подало подо­зрение, меня схватили, допрашивали: с каким наме­рением шел в Кремль?
Сколько ни старался я притворяться дураком и простофилею, но меня довольно постращали и с угро­зой давали наставление, чтобы впредь не осмеливался ходить туда, потому что мужикам возбраняется при­ближение к священному местопребыванию импера­тора».
Когда Фигнер с важными разведывательными дан­ными вернулся из Москвы, Кутузов поручил ему со­здать партизанский отряд и действовать в тылу врага. В полной опасностей деятельности молодой офицер проявил себя с самой лучшей стороны и как командир отряда, и как разведчик.
Много славных дел совершил партизанский отряд под командованием Александра Фигнера. Чудеса геро­изма показывал и сам командир. «Даже внешность Фигнера, — писал современник, — говорит об отваге и решительности. Его серые большие глаза отличались живостью и проницательностью, голос был полон осо­бой мужественности. При среднем росте он имел креп­кое телосложение».
Фигнеровский отряд именовался «Мстительным ле­гионом». Партизаны наносили чувствительный урон противнику. «Искусными маневрами, скрытностью маршей, нечаянностью, быстротою, с верными провод­никами по сокровенным тропинкам, он производил славнейшие набеги: разбивал сильные партии францу­зов, сжигал обозы, перехватывал курьеров…» — так писал о Фигнере его боевой товарищ.
Сам Александр Самойлович, превосходно зная язы­ки, переодевался в форму французского офицера или солдата, а то и в крестьянский зипун и проникал в не­приятельский лагерь, высматривал расположение войск, собирал секретные сведения. Так было и перед Тарутинским сражением, когда Фигнер с целью сбора разведывательных данных пробрался в расположение главной квартиры начальника авангарда наполеонов­ской армии Мюрата. Вызнав все, что было нужно, вер­нулся в партизанский лагерь. Русское командование использовало добытые сведения. И сам Александр Са­мойлович со своим отрядом участвовал в бою под Та­рутином. После Тарутинского сражения французы по­кинули Москву.
Фигнер продолжал удачные вылазки в расположе­ние неприятеля. Его отряд, например, оказал большую помощь главным силам русской армии при взятии Вязьмы. Лично Фигнер не раз ходил в разведку, в том числе и в занятый врагом Смоленск.
Отряд Фигнера вместе с партизанским отрядом Се-
славина отбил у отступавших французов целый транс­порт с драгоценностями, награбленными неприятелем в Москве. Благодаря этому многие уникальные вещи были сохранены для потомков. Александр Фигнер на­водил на французов такой страх, что за его голову са­мим Наполеоном была обещана большая награда.
Вместе с другими партизанскими соединениями Фи­гнер пленил двухтысячный отряд генерала Ожеро. При­чем в плен попали сам Ожеро и 60 его офицеров. С донесением об этом в Петербург был послан Александр Самойлович. По пути он заехал в Псков к жене, а за­тем двинулся дальше в столицу.
Ольга Михайловна узнала от мужа, как он не раз лично ходил на разведку в стан противника, как пы­тался проникнуть в Московский Кремль, где располо­жился французский император, чтобы убить Наполео­на. Вынашивал Фигнер и другой дерзкий замысел. С группой итальянцев, перешедших на службу к нему в отряд, он мечтал пробраться в Италию, поднять народ и провозгласить себя королем вместо ставленника Бо­напарта Евгения Богарне, чтобы тем самым ускорить гибель Наполеона.
На приеме Александр I, довольный военными ус­пехами, спросил у Фигнера, нет ли у него какой прось* бы: он готов выполнить ее. Герой попросил царя пре­кратить дело своего тестя. Александр I поморщился, но отказать не решился. После этого 9 ноября 1812 го­да и появился на свет царский указ правительствую­щему сенату о прекращении дела М. И. Бибикова.
Самого Фигнера произвели в подполковники с пе­реводом в гвардейскую артиллерию. В Петербурге он навестил семьи Кутузова и Коновницына. М. И. Куту­зов писал своей жене о Фигнере: «Погляди на него пристально: это — человек необыкновенный; я этакой высокой души еще не видал; он фанатик в храбрости и патриотизме». На обратном пути в   армию   Фигнер
снова заехал к родным в Псков. Это было последнее свидание.
Армию Александр Самойлович догнал в декабре 1812 года на границе. Русские войска к этому времени уже вышли к Висле и осадили занятую французами крепость Данциг (Гданьск). Генерал-губернатором кре­пости Наполеон назначил своего ближайшего соратни­ка генерала Ж. Раппа, который укрепил город, запасся продовольствием, готовясь к длительной осаде. Куту­зов поручил Фигнеру проникнуть в крепость для раз­ведки.
Вблизи Данцига Александр Самойлович появился под видом итальянского купца. Ему поверили. Но ког­да мнимый купец попытался поднять горожан против французов, его арестовали. На допросах Александр Са­мойлович сумел убедить врагов в том, что он купец, житель Милана, а не русский лазутчик. Он настолько вошел в доверие к Раппу, что тот отправил его с депе­шами к Наполеону, которые и были доставлены… Ку­тузову. Фигнера произвели в полковники. А Данциг вскоре был взят.
Наступило лето 1813 года. Борьба за окончательное уничтожение владычества Наполеона в Европе подхо­дила к концу. Бои велись на территории Германии. Фи­гнер, переправившись со своим отрядом за Эльбу, не­ожиданно столкнулся в районе города Дессау с круп­ными силами противника, во много раз превосходив­шими его отряд. Понеся большие потери, отряд отсту­пил к реке и пытался переправиться на другой берег. Иного выхода не было. Лошадь Фигнера уже выноси­ла его иа берег, когда один из гусаров, выбившись из сил, судорожно схватился за лошадь своего начальни­ка. Фигиер попытался спасти солдата, но не удалось. Обессиленные, оба утонули. Так в 26 лет погиб один из самых отважных русских офицеров Отечественной войны 1812 года. После разгрома отряда даже прослав-
ленный французский маршал Ней спрашивал у под­чиненных: «Где он, где он?», имея в виду Фиг­нера.
Шестнадцатилетним юношей ушел из Пскова на войну с захватчиками и младший брат Александра Фигнера Владимир. Участвовал в Бородинском сраже­нии. В октябре 1812 года вступил в партизанский от­ряд своего брата и тоже показал образцы храбрости во многих боевых операциях.
Умирают герои, но слава не меркнет. Имя А. С. Фи­гнера высечено на памятнике лейб-гвардейцам 1-й ар­тиллерийской бригады на Бородинском поле. Сохрани­лись два портрета Александра Самойловича: гравюра И. Чесского, выполненная с оригинала О. А. Кипрен­ского, и рисунок карандашом В. А. Тропинина в Треть­яковской галерее. В музее-панораме «Бородинская бит­ва» имеются небольшая картина советского художника В. П. Фельдмана «Кутузов и Фигнер после военного совета в Филях» и скульптурный портрет партизана, выполненный В. М. Кудимовым по рисунку Тропи­нина.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30

Этой темы так же касаются следующие публикации:

В Псковской области будут благоустроены 129 дворов в текущем году

В Пскове был выбран ученик года 2018

Адмирал и педагог

Духовное училище.