Исторические параллели Торжка и Пскова
В.А. Кучкин убедительно показал, что новоторжские губы XIV-XV вв. следует считать великокняжеской частью земель Новоторжской волости, находившейся в смест-ном управлении38. В.Л. Яниным доказано, что и в Пусторжевской, и в Великолукской землях, по крайней мере, в XV в. имела место система совладения этих территорий Новгородом и князьями39, т.е. здесь фиксируемые источниками губы и пригубки также весьма логичны. Что касается псковских ранних губ, то в этой связи интересна статья Псковской летописи под 1477 г., отмечающая, что во время поездки бывшего псковского наместника князя Ярослава Васильевича из Пскова в Москву псковские «старосты гоубъские» вместе с сотскими и иными «добрыми людьми» сопровождали его и возили «на всяк стан емоу корм»40.
Картографирование ранних псковских губ (рис. 1) показывает, что Навережская губа граничит с пусторжевскими землями, где отмечено свое деление на губы, а остальные компактно окружают Изборск. Ранние новоторжские губы занимают также компактные приграничные с Тверью и Старицей территории (рис. 2). Таким образом, нельзя исключать, что и псковские древнейшие губы могли быть княжескими территориями, соседствующими с погостскими землями-волостями псковских бояр, а с присоединением к Москве уже все территориально-административные единицы Псковской и Новоторжской земель стали именоваться губами.
Наконец, имеется еще одна очень яркая параллель в средневековой истории Пскова и Торжка. В новгородских землях, кроме самого Новгорода, в XV в. чеканка собственной серебряной монеты зафиксирована именно в Пскове и Торжке.
Традиционно считается, что псковские монеты как вариант новгородской денежной системы (0,80 — 0,76-0,79 г), начали чеканить с 1424 г.41 Поразительно, что при всей серьезной зависимости Пскова от князя его монеты упорно несут в своей легенде республиканскую надпись «денга псковская». Совершенно справедливо в связи с этим
мнение В.Л. Янина о том, что организация чеканки псковских монет находилась в руках местных посадников42.
Сейчас есть достаточно веские основания считать, что, видимо, кратковременная чеканка новоторок (весом в половину новгородок и псковок) была организована между 1420 и 1424 г.43 Такой датировке не противоречит, а скорее ее подтверждает общая политическая ситуация в Торжке до 1446 г., реконструируемая по грамоте Новгорода тверскому князю Борису Александровичу с предложением заключить договор44. Этот документ впервые однозначно фиксирует раздельные (независимые ?) аппараты новгородского и новоторжского посадников и новгородский и новоторжский посадничьи суды («А имуть чего искати на новгородцех или на новоторжчехъ, суд с новгородцемъ в Новегороде, а с новоторжцомъ в Торжку… А приведуть тферитина с поличнымъ к новгорочкому посаднику или к новоторжскому, судите его по хрьстному челованью..>). О том, что чеканка новоторок — это результат деятельности боярской, республиканской власти, говорит традиционная надпись оборотной стороны монеты: «п(е)ч(а)т(ь) новоторьская». Как и на монетах Новгорода и Пскова здесь нет имени князя.
Если Псков был для Новгорода воротами в Западную Европу, то воротами в центральные русские земли для него служил Торжок. И здесь должен был возникнуть еще один вариант новгородской денежной системы.
Выше говорилось о параллелях Пскова и Торжка, но резонно будет задать вопрос, не пересекались ли эти параллели? Расположение Пскова и Торжка на разных краях Северо-Западной Руси таким пересечениям в целом не способствовало.
Впервые новоторжцы и псковичи оказались вместе в 1198 г., когда «ходи князьЯрос-лавъ с новъгородьци и съ пльсковици и съ новотържьци и съ ладожаны и съ всею обла-стию Новгородьскою къ Полотьску»45. Подобное только в походе на Чернигов повторилось в 1207 г.46
В 1994 г. на Климентовском раскопе правобережного Подола Торжка в слое XIII в.47 была найдена вислая свинцовая печать князя Тимофея-Довмонта (рис. 3). Это третья, зафиксированная вне Пскова печать знаменитого князя. Еще одна найдена в Новгороде, а третья привешена к рядной грамоте Тешаты и Якима 2-й половины ХШв.48 Все три печати оттиснуты разными парами матриц. Каким образом Довмонт был связан (и
был ли вообще связан) с Торжком, сложный вопрос. В.Т. Пашуто49, а вслед за ним Э. Клюг50 не исключают, что именно о Довмонте идет речь в статье 1285 г. Троицкой, Ермолинской, Львовской и Холмогорской летописей: «Того же лета Литва воевала Тферскаго владыкы волости и Олешну и прочий и совокупившеся Тферичи и Москвичи, Волочане, Новоторжьци, Дмитровци, Зубчяне, Ржевичи, шедшебиша Литву на лесе въ канунъ GnacoBy дни, и поможе богь христианомъ, [яша] князя литовского Домонта, а иных изымаша, а иныхъ избиша, а полонъ весь отъяша, а инии разбежашася»51.
С Торжком связан псковский, а затем изборский князь Ярослав Владимирович, бывший в 1228-1229 гг. союзником Михаила Черниговского и Внезда Водовика, а позднее неоднократно выступавший на стороне ливонцев52. В 1233 г. Ярослав был захвачен Ярославом Всеволодовичем, находился в Переяславле, а в 1235г. был выкуплен и вернулся в Ливонию53. В 1240 г. он с ливонцами захватывает Изборск54. Наконец, в 1245 г. Ярослав неожиданно оказывается в недавно разрушенном монголо-татарами Торжке: «Тогда же воеваша Литва около Торжьку и Бежици; и гнашася по них ново-торжци съ княземъ Ярославомъ Володимирицемъ и бишася с ними; и отъяша у ново-торжець коне, а самых биша, и поидоша с полоном прочь. И погони по них Явиде и Кербетъ съ тферице и дмитровци, и Ярославъ с новоторжьци; и бишя их под Тороп-цомъ, и княжице их вбегоша в Торопець. И заутра приспе Александръ с новгородци, и отъяша полонъ весь, а княжицовъ изсече ли боле 8…»55. Весьма вероятно, что Ярослав Владимирович, вернувшийся на русскую службу56, был назначен в Торжок великим владимирским князем Ярославом Всеволодовичем57.
Какие же выводы можно сделать из всего вышеизложенного? Торжок с середины XII по конец XV в. существовал в жестких рамках так называемого новгородского сме-стного порядка и ему могли лишь сниться те политические высоты, достигнутые Псковом («стольный город», «господин Псков», «господарство Псковское», «архиепископ Великого Новгорода и Пскова», самостоятельная политика с соседями). В то же время политические достижения Пскова, судя по установленным параллелям с Торжком, следует рассматривать как итог псковского варианта (местного порядка, о котором недвусмысленно свидетельствует и статья 79 Псковской судной грамоты58.
Наконец, в летописных источниках содержится несколько довольно редких сообщений о наличии в Торжке двух представителей великокняжеской власти одновременно, присутствие которых следует рассматривать как своего рода подготовку для коммендации Торжка Москве. Первое относится к 1393 г., когда «князь Володимер и Юрьи седеша в Торжку»59. Другое известие касается назначения великим князем в 1406 г. в Торжок одновременно двух князей: «…дал ему [Юрию Смоленскому] пол Торжку, а другую половину князю Семену Вяземскому»60. Представляется, что при такой ситуа-
ции практически ликвидировалась паритетность боярской и княжеской власти. Поскольку в источнике фигурируют «части», которые занимают князья, надо предполагать в данных случаях замену местного аппарата новгородской власти княжеской. Нечто подобное произошло в Пскове в момент его присоединения к Москве в 1510 г., когда в город на реке Великой назначаются два великокняжеских наместника61.
Страницы: 1 2