В отдельных случаях рассказчики указывают на то, что по дворами ходили «цыганями» в основном женщины и девушки, мужчины не ходили (Локн., Прискуха 2564-10), по другим сведениям — ходили все: молодежь, дети, старики (Новое., Мошково 2343-01). При обходе домов ряженые не пели обря­довых (колядных) песен, что является показатель­ной чертой представляемой традиции.
РЯЖЕНЫЕ ПРИХОДИЛИ НА МОЛОДЕЖ­НОЕ ГУЛЯНЬЕ. «Цыгане» «гадали» на картах. «Жбрав» («ж^рка» или «гусь») клевал девчат (на­крыт вывернутой шубой, в рукав вдевают «киселёв-ку»).31 «Медведь» повалится под ноги, хватает деву­шек за ноги, катает их по полу («медведь» — в одной или двух вывернутых шубах — на руки и на ноги на­тянуты рукава, вставлен горб, в «шаклатой», вывер­нутой шапке или в картонной маске с красным язы­ком).32 По некоторым описаниям, ряженые «творят, што хбчут» и всё делают «молчкбм», народ хохочет, девушки кричат, визжат (Новое., Хряни 2847-06).
На гуляньях особенно распространены были разыгрываемые ряжеными «сценки», в которые во­влекались девушки или пары (девушка и парень) против их воли — «штббы посрамить» (если девуш­ки не хотят участвовать, убегают, то парни хлещут их ремнем) (Локн., Замошье 2565-17). Приведем краткое содержание таких «сценок», разыгрывае­мых ряжеными:
—  «Венчали молодых» — «поп» водит пару во­круг ступы, хлебная лопата — вместо иконы; «вен­цы» соломенные; ряженые приговаривают по-чуд-нбму — «вярзу^су вярзуть, штоб смяялися»; спраши­вают: «По любви сходились?».33
—  «Судили» — подводили пары к «воеводе» и су­дили их: «Когда будешь жениться?» — «провинив­шимся» «плеток давали».34
—  «Приедут у сваты» на «лошади»: двое парней связаны вместе, третий — верхом, выбирает девуш­ку: «Сватаю Вас!» — нужно его поцеловать, а кто от­казывается, того бьют плетью (Локн., Валуевское 2569-13).
—  «Нетелей35 закупать» приедут на «лошади»: два парня станут спиной друг к другу, их снизу свя­жут, и они бегают, согнувшись, как будто лошадь, держат две дуги со звонками, сверху — прялка, на прялке сидит «наездник» с кнутом. Парни «переби­рают» девчат — «нетелей» (Локн., Самолуково 2566-25).
—  «Покупают лошадь» («торгуют лошадь): на­ездник («цыган») въезжает на «лошади» — так же,
как и в предыдущих случаях, двоих парней свяжут спиной друг к другу, они согнутся, сверху их покро­ют тканым пологом, из ухвата сделают «голову» -ржаную солому скрутят наподобие морды с ушами и носом. Парни, изображая лошадь, «иржали, сту­кали, грохотали по полу»; «лошадь задом кидает». «Цыган» продает «лошадь»: «Давай, радйтель, за-меняим! Ох, у меня кабыла бегавая! Бярй, хазяин, ня ббйся!». «Лошадь» падает — «сдохла».36
—  «Лося бить и сапоги шить»: «лось» (человек в вывернутой шубе, вместо рогов — в рукава вставле­на дуга) — «рогами ковыряет» парней и девушек. Два «охотника» «бьют лося», начинают «мять шку­ру» — кувыркаться по шубе; потом вызывают парня и девушку: «Кому шить сапоги?» — «снимают мер­ки» (Локн., Щенайлово 2566-07).
—  «Бьют борова»: «боров» — в вывернутой шу­бе, на голове — чугун; боров «хрюкает», «боец» бьет его по голове ржаным снопом, внутрь которого до­бавлен навоз (Локн., Щенайлово 2566-07).
—  «Ситец меряют»: подводят девушку или пару и спрашивают: «Сколько метров?». Один из ряже­ных «отмеряет» «ситец»; пачкает всех грязной тряп­кой; рвет «ситец» — перд…37
—  «Масло мешают»: ряженый в «чарёпачку» насыпает снег, палкой мешает и приговаривает; другой «малец», одетый кошкой (в вывернутой шу­бе), подскакивает и рассыпает грязный снег, потом, выпачкавшись, «пойдёт по девкам»; по другому описанию, к ряженым подводили пару — «масло ку­шать».38
—  «Блины пекут»: подводят девушку, сзади поднимают ей платье, мажут «задницу» снегом («штоб пожарче»), выкрикивают: «Гарйть, гарять блины!» — и хлопают хлебной лопатой.39 По одному из рассказов, старый дед шлепает девок «трепал-коюИО (Локн., Башово 2452-05).
—  «Горох молотят»: принесут на гулянье необ­молоченный горох и бьют «привязям» (лапти при­вязаны к палкам) — «девчонкам по коленям»; потом начинают «веять» — сыпать мусор; затем делят го­рох — выводят пары, обсыпают их горохом, застав­ляют целоваться, «наказ делают».41
—  «Рыбу удят»: на «удочку» навязывают лапоть и забрасывают его туда, где больше скопилось де­вушек (Локн., Башово 2452-05).
—  «Дрбвы колют»: один «намахивается» — ру­бит, а другой из-под ног ворует поленья (Локн., Степановщина 2410-13).
—  «Покойника» приносят, всего измазанного углем, зубы из «рёдчины» (вырезаны из редьки). Де­вушек подводят «прощаться», целовать покойника, а он их хватает; «поп отпевает покойника», «кади­лом» дымит; девушка голосит, «воет»:
«Вы паслушайте, любнмаи сасёдюшки,
И как мне жалка сваей кровушки гаряченькый,
И што ж он малодинький памёр, и май крбвушка»
(Локн., Самолуково 2566-26).
Покойник соскакивает и — по народу.42
—  «Волк и овцы» — ребят одевают овцами (в вы­вернутые шубы); «волк» ловит «овец», потом «пас­тух» ищет «овцу» — «мечется по девкам» (Локн., Тростино 2447-19).
—  «Рябятёнки снаряжены» — в шубах — прячутся под ноги молодежи, спрашивают: «Щипать или па­рить?». «Хозяин» отвечает: «Щипать!» (или «Па­рить!») — и они щиплют девушек либо «парят» их вениками (Локн., Ледяха 2566-02).
—  «Пчёл приносили» — приносили завернутых в полог маленьких детей и заставляли их жужжать. «Как мёд взять?» — обливали водой «пчел», дети разбегались в разные стороны.43
Показательно, что для участия в разыгрыва­емых на гуляньях «сценках» обычно рядились муж­чины («мужики сделаются шуткам») или парни, они привлекали в качестве помощников детей и подрос­тков.44 Основным атрибутом ряженья была вывер­нутая «шаклатая» шуба. Шубы надевали не только те, кто изображал различных животных и птиц («медведь», «лось», «конь», «боров», «кот», «жу­равль», «гусь»), но и основные участники действа, которые «пекли блины», «молотили горох», «суди­ли» и др. Особенно характерен вид ряженых, «моло­тивших горох»: они выглядят, «как старики», одева­ются в вывернутые шубы или старые армяки, под­поясываются кушаками, делают себе горбы и боро­ды изо льна, мажут углем брови, надевают старые шапки (их также выворачивают), валенки; ряженые обращаются друг к другу по именам: Тит и Фрол.45
В Локнянском районе (на р. Ловати) во время зимнего мясоеда (в январе) в послевоенные годы молодежь и женатые пары (30-35 лет) устроили для смеха «СВАДЕБНЫЙ ПОЕЗД» РЯЖЕНЫХ. Му­жик оделся «нявёстой», женщины оделись мужчи­нами, мужчины — женщинами, лица закрасили, при­делали горбы, парами расселись в сани (10 лоша­дей), вместо ковров сзади привязали «голяки» (ве­ники) и «атопки» (лапти), на дугу «намёст бубёнчи-кыв» — лапти. Такой «свадьбой» объехали все близ­лежащие деревни вдоль р. Ловати — «как свадьба катается», народ выбегал смотреть, все «в покатку хахатали!» (В.-Л., Бор* 2502-28).
?«? Крещение
Накануне Крещения мелом или углем ЧЕРТИ­ЛИ КРЕСТЫ на всех дверях в доме, на печи и в хо­зяйственных постройках, чтобы «беси не хадйли», «чёрт не прашёл», «вот где не пакрёстишь, там и чёрт живёть!» (Локн., Медвёдово 2570-10; Новое., Мони-но* 2352-13; Раменье 2344-01; Сушино 2850-43). «За­крестят» «все двери, щвёли [щели] и касястыи акб-
шечки» — больше нельзя «шуткам хадйть», т. е. нельзя ходить ряжеными («святки прашлй — шутки прашлй») (Локн., Овинчище 2372-19; Сергеевское 2571-09).
Повсеместно утром в день Крещения свершали ОБРЯД ОСВЯЩЕНИЯ ВОДЫ. На реках делали проруби («пролыб»), это место называлось «Иор­дан». Прорубь освящали, и все жители брали оттуда святую воду (Локн., Иваншцево 2465-05); больные омывались в проруби (Беж., Фильково 2348-12).
Кроме общинной формы обряда, а которой участвовали служители церкви, повсеместно было принято освящать воду самостоятельно — это дела­ли простые деревенские жители. В Крещенскую Ко­ляду или ранним утром в день Крещения хозяйка несла и ставила на колодец (ключ) или к проруби небольшой деревянный крестик — «вада свётитца» (Новое, Хряни 2847-06). Крестики делали из лучи­ны и украшали тряпочками, цветной бумагой. Осо­бо выделяется группа украшенных «кресткбв», ко­торые представляют собой антропоморфные фи­гурки (верхняя часть покрыта тряпочкой наподо­бие платка, подвязан «передник»). Такие «крестки» до сих пор ставят в Букровской волости Великолук­ского и Вязовской волости Новосокольнического районов (участникам экспедиций довелось видеть «крестки» у ключей и колодцев). Прежде чем поста­вить «крестбк» у проруби, его окунали в воду и про­водили им «крест-накрест» по воде, приговаривая: «Крестися, вода и земля» (В.-Л., Шелехово 2468-01). Каждая хозяйка старалась первой принести крест на колодец, в этом случае у ее коровы будет больше молока или будет «съём харбший малака» (молоко будет жирное) (Беж., Фильково 2348-12; Новое., Вяз 2339-12). Через некоторое время крестик с колодца могли убрать: его или сжигали в печи, или пускали «на бегучую ваду» — в реку (Новое., Хряни 2847-06). Вода, принесенная из колодца (или из ключа) нака­нуне и утром в день Крещения, считается святой.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33

Этой темы так же касаются следующие публикации:

Мезоклиматический эффект Псковско-Чудского озера.

Холмский район.

Изменение границ Псковской земли

Районирование и климат