«Четвертные доходы» как источник самофинансирования Пскова
На протяжении XVII в. менялась роль территориальных финансовых приказов-четвертей. В начале столетия они «ведали» постоянными доходами со всего государства. В 1620-е годы были установлены формы приходно-расходных книг и сметных списков. Но к середине века, по выражению П.Н. Милюкова, наблюдалось «расстройство старого порядка»2. Его провоцировали действия иных приказов, требовавших от местных администраций «сбора и присылки» денег, без согласования с четвертью. «Значение -«четвертных доходов» изменялось чуть ли не по отношению к каждой области или даже городу с уездом, ибо находилось в зависимости от того, платил ли последний все подати в свою четверть или какую-нибудь их часть, а это… определялось… постоянными… и случайными причинами; «четвертные доходы» не имели характера одной цельной подати, а распадались на отдельные группы, которые не всегда имели определенные границы»3. Указы 1679-1681 гг. упростили финансовые потоки: в компетенции четвертей остались «оброчные деньги» и «недоимки», возникшие до 1676 г. Когда роль четвертей снова возросла, понятие «четвертные доходы» уже не употреблялось4. В отличие от А.С. Лаппо-Данилевского и П.Н. Милюкова М.М. Богословский указывал на принадлежность к «четвертным доходам» не только прямых, но и косвенных налогов, а также «неокладных доходов». Налоги и сборы он группировал по трем признакам:
1. «Возможность фиксирования обязательной цифры сбора» — «окладные и неокладные доходы».
2. «Направление сбора» — «четвертные доходы» и налоги, поступавшие не в четверти, а в другие приказы.
3. «Инициатор сбора» — «государевы подати и мирские разметы».
М.М. Богословский относил к «окладным доходам» косвенные и прямые налоги, промысловое обложение, оброчные платежи. В состав «неокладных доходов» кроме штрафов и пошлин, по его мнению, входили «непредвиденные, случайные поступле-лия»5. СБ. Веселовский «собственно четвертными» считал «различные бывшие наме-
стничьи доходы» и «кабацкие сборы». Он отмечал, что четверти собирали подати, независимо от Ямского и Стрелецкого приказов, и наоборот. А «в некоторых городах Большой Приход и четь одновременно каждый взимал свои оброки с одних и тех же лавок»6. Следовательно, изучение «четвертных доходов» должно опираться на данные конкретных источников по конкретной территории. Мы рассмотрим «псковские четвертные доходы» по материалам воеводской отчетности перед Новгородской четвертью7. Реформы приказного делопроизводства и системы налогообложения предопределили хронологические рамки исследования как период 1620-1670-х годов.
Согласно данным сводной документации Новгородской четверти, «псковские денежные доходы» не посылались в центр, а расходовались на месте, что объяснялось значительным объемом локальных затрат8. Четверть получала псковские сметные списки и вносила их показатели в свои итоговые приходные книги и сметы «для ведома»9. Но это переработанная информация обобщающих источников10. Собственно псковские материалы свидетельствуют об отправке из города части средств. В 1624 г. «выбыли из четвертного окладу» и перетекли в Холопий приказ «записные пошлины с холопьих кабал». Печатный приказ получил «печатные пошлины с откупов» за весь срок «пользования регалиями»11. В декабре 1647 г. Приказ Большой Казны отменил повышенную «соляную пошлину». Сбор налога за четыре месяца в объеме 187 ефимков послали в Новгородскую четверть. Оттуда в Псков поступило 93 руб. 50 коп. (по 50 коп. за ефимок)12. Во время военных действий правительство требовало от псковской администрации финансировать некоторые армейские группировки, дислоцированные в приграничье13. Иногда предписывались покупка и отправка товаров. По требованию Приказа Большого Дворца на «столовые запасы про государев обиход» истратили в 1656 г. — 359 руб., в 1657 Г.-343 руб. 38 коп.14
Из вышеизложенного очевидно, что в отсутствие единого финансового института правительство расценивало «четвертные доходы» как неотъемлемую часть царской казны и распоряжалось ими по собственному усмотрению. Большинство статей псковских приходно-расходных книг и сметных списков содержат ссылки на «государевы грамоты» в качестве основания для проведения операций. Следовательно, применяя классификацию М.М. Богословского, «четвертные доходы» можно отнести к «государевым податям». Однако с учетом сосуществования в составе «четвертных доходов» прямых и косвенных налогов и терминов, предложенных А.С. Лаппо-Данилевским для каждой из этих категорий, название группы нужно уточнить: «государевы подати и сборы»15.
В табл. 1 представлена номенклатура «псковских четвертных доходов», которые слагались из псковских и «пригородных» поступлений. Информация документов структурирована по признакам территориальности и «бюджетного прогнозирования». Сначала регистрируются «окладные доходы» Пскова и «пригородов», затем — «неокладные». Последние собирались ежегодно только в административном центре. Полученные суммы могли отличаться на порядок и более. Например, в течение пяти лет с 1652 по 1657 г. поступило соответственно 196 руб. 5 коп.; 288 руб. 6 коп.; 747 руб. 76 коп.; 341 руб. 57,5 коп.; 511 руб. 78,5 коп.16 Колебания вызывали разнородность состава «неокладных доходов» и нерегулярность взимания конкретных пошлин. Например, в сметном списке 1623/24 г. сказано, что «в 131 (1622/23) году взято за выимочное и за продажное питье и заповедных денег 11р. 33,5к., а в 132 (1623/24) году таких денег в сборе не было»17. Естественно, что в пригородах, при меньшем объеме делопроизводства и торговли, доля «неокладных» поступлений нередко сводилась к нулю. В том же 1623/ 24 г. совокупность «с судных дел пошлин» в Опочке сократилась по сравнению с «прошлогодней» в 3,8 раза, потому что «судных дел было мало». Изборскому воеводе «писа-
ли многижды, чтоб неокладные денги… прислал во Псков»; аон отвечал, «что в Изборске… судных дел не было и пошлин и всяких неокладных доходов в сборе нет»18.
Непостоянство величины «неокладных доходов» в Пскове и снижение их уровня в пригородах вели к изменению формуляра источников. Если в приходных книгах и сметах 1620-1630-х годов гдовские, изборские, опочецкие «неокладные доходы» записаны отдельными статьями, то в более поздних документах они фигурируют в псковских «неокладных» поступлениях. До середины 1650-х годов указывалось, сколько «неокладных доходов довелос взяти», то есть «оклад». Основанием его служили не размеры ставок конкретных податей, как при прямом обложении, а ранее полученные суммы, как при формировании косвенных сборов. Но «привязка к цифре» предыдущих поступлений была в данном случае искусственной не только из-за специфики «неокладных доходов», но и в силу невозможности взыскания денег с ответственного лица. Поэтому в дальнейшем составители приходных книг и сметных списков, делая стандартную ссылку «против прошлого году», регистрировали лишь сумму текущего отчетного периода19.
«Неокладные доходы» оформлялись единой статьей20. В ней перечислялись их «традиционные» составляющие: пошлины, пени и штрафы. Для непредвиденных поступлений использовалось собирательное наименование: «всякие неокладные доходы». В приходных книгах фиксировалась каждая из принятых сумм. В сметных списках приводился совокупный объем «неокладных доходов», а выделялись лишь «внеплановые деньги». Например, в смете 1647/48 г. обособлены средства, которые взыскали на банщиках, не оформивших «откуп»; и на подьячих, не вернувших того, что «осталось за раздачею стрелецкого жалования»21.
«Неокладные статьи» могли трансформироваться в «окладные», и наоборот. В 1624 г. на оброке находился «сусленой и квасной доход» и было дано «в откуп» производство ладана — «темьянное дело». «Откупщики» рассчитывались «по окладу». В 1630-е годы к «окладным» кроме названных причислялись доходы «с дегтярного и овощного промыслов»22. Затем пошлины с продажи овощей собирались вкупе с «таможенными доходами», а обложение других «промыслов» носило характер «неокладного».
Страницы: 1 2