Краткие формы колядок-«попрошаек» преоб­ладают в районе правобережья р. Великой (Пушки­но-Горский, Новоржевский, прилегающие волости Бежаницкого района). При этом есть единичные за­писи колядок с неполным или искаженным припе­вом («Вино гарадй, красную-зялёную», «Красное-зялёное» — Новорж., Рогаткино 5031-04, 06; Марьи­но 5032-14), или сам текст колядки включает лишь зачинную формулу классического «виноградья»: «Пришла Каляда накануни Раждиства, канун пра-здничка-винаградничка» (Новорж., Деревицы 5199-01). В большинстве случаев припев отсутству­ет. Единичны записи колядок с припевом «Колида» (Опоч., Мишнево 1648-28; Власово 1585-53). Разви­тые формы «виноградий» распространены и имеют хорошую сохранность на левобережье среднего те­чения р. Великой и в бассейне ее притоков (в Крас-ногородском и Опочецком районах). Напев «вино­градий» на данной территории отличается устойчи­востью, поэтический же текст обладает значитель­ной степенью вариативности.
Собственно обрядовых масленичных песен в описываемом регионе не зафиксировано. Бытую­щие здесь масленичные припевки представляют со­бой скорее частушки, приуроченные к Масленице. Включение их в раздел календарно-обрядового фольклора объясняется обстоятельствами и харак-
тером исполнения (пели, когда собирались на ули­це, когда жгли пучки соломы, когда «Масленицу жгли»).2 Более того, часто тексты данных припевок могли «кричать», то есть форма исполнения была аналогична исполнению обрядовых выкриков. За­писи масленичных припевок выполнены преимуще­ственно в Опочецком и Новоржевском районах, но упоминания и фрагменты аналогичных текстов встречаются также в Пушкин о-Горском районе.
Волочебные песни представлены двумя напева­ми, с которыми исполняются поэтические тексты, имеющие единую сюжетную основу. Краткий напев с припевом «Христос воскрес» локализуется в воло­стях Новоржевского района (Оршанской, Дубров­ской, Жадрицкой, Юхновской). Более развернутый напев с припевом «Христос воскрес, Сын Божий» распространен повсеместно в Опочецком районе и Заборьевской волости Новоржевского района.
Закликания Мороза распространены в Опочец­ком и Новоржевском районах. Масленичные вы­крики, приговоры на севе и жнивье записаны в Опо­чецком, Новоржевском и Бежаницком районах.
СВАДЕБНЫЙ ОБРЯД на территории цент­ральных районов Псковщины можно охарактери­зовать как единый комплекс, поскольку и ход обря­довых действий, и песенный репертуар в большой мере однородны.
Зафиксированы три вида свадебного обряда (различия не локально-географические, а обуслов­ленные семейно-бытовыми обстоятельствами): пер­вый — свадьба «крадком» («крадучи»); второй — со сватовством, но после сватовства невеста перехо­дит в дом жениха и живет там до свадьбы; третий -«обычный» вид свадьбы, включающий все довенеч-ные обрядовые действия в доме невесты.
Свадьба «крадком» в большей степени распро­странена в Пушкино-Горском и Новоржевском рай­онах. Во многих случаях, девушка выходила замуж «крадком» тогда, когда ее родители по какой-либо причине не соглашались на свадьбу. Но иногда встречается информация о том, что парень и девуш­ка предупреждали родителей о своих намерениях, и даже были периоды, когда такой брак допускался.3
Второй тип свадебного обряда (жених увозит не­весту фазу после сватовства) является специфиче­ским для данной традиции. Он встречается в Велей-<мсой, Пушкино-Горской, Новгородкинской волос­тях Пушкино-Горского района, Вишлёвской, Алтун-ской, Стехновской волостях Новоржевского и Ма-тюшкинской волости Опочецкого районов. В целом, места распространения данного типа обряда совпа­дают с территорией бытования пасхальных костров, что свидетельствует о единстве местных традиций.
Третий вид свадьбы является основным и самым распространенным. Он представляет собой разви­тый комплекс обрядовых действий, в котором осо-
бенно насыщенными оказываются моменты, связан­ные с обрядовыми шествиями, происходящими в ка­нун и утро венчального дня (когда боярки «водят» невесту — в баню, на кладбище, по деревне с «кра­сой» и по родне), а также обрядовые столования (и в доме невесты — наделение, опевание невесты, и в доме жениха — величание новобрачных и гостей).
При общем единстве структуры свадебной об­рядности описываемого региона можно выделить некоторые моменты, служащие показателем специ­фических особенностей местных традиций.
Признаком, имеющим локальное распростра­нение, является обрядовое действие — застилание избы соломой. Встречается в северо-восточной час­ти Новоржевского района (в Заборьевской, Заре-ченской, Стехновской, Алтунекой волостях).4
Канун свадьбы в доме невесты повсеместно на­зывается «вечерина», реже — «девишник» (Опоч., Петровская волость, Белоусово 1659-19).
Обряд чесания головы невесте (во время вечерины или утром свадебного дня) оказывается почти утра­ченным в данном регионе. Упоминания о нем встреча­ются в Пушкино-Горской волости, Зареченской воло­сти Новоржевского района, Ладыгинской, Норкин-ской, Духновской волостях Опочецкого района.
В Пушкино-Горском и (частично) в Опочецком районах на вечерине устраивали гулянье (иногда в другой избе) — плясали, водили хороводы (П.-Г., Стречно 2252-01).5
Повсеместно накануне свадьбы невесту водили в баню (наиболее плотно обряд фиксируется в Опочец­ком и Новоржевском районах). В Новоржевском рай­оне записаны причитания невесты и матери, исполня­ющиеся после бани (Алтунская, Вёскинская, Стехнов-ская волости).6 Только в Оршанской волости Ново­ржевского района зафиксирован обычай водить неве­сту-сироту после бани «на кресты» («на прогон»), где боярки причетом призывали умерших родителей.
К редким сведениям относится информация о совершаемом утром свадебного дня обряде вывода невесты-сироты на улицу (в поле), где она причита­ет с боярками (призывает родителей) и кланяется на четыре стороны — отдельные записи сделаны в Жа­дрицкой волости Новоржевского района, Полян­ской волости Пушкино-Горского района, Покров­ской волости Красногородского района. От испол­нительницы родом из д. Черняково7 Новоржевско­го района записан причет невесты-сироты (испол­няющийся во время обряда наделения), содержа­щий сюжетный мотив призывания «сесть под око­шечко, посмотреть в даль-долинушку, за синее мо­рюшко», чтобы увидеть «не плывёт ли лодочка, не спешит ли батюшка».8 Вероятно, для центрально-псковских традиций — это периферия распростране­ния данного сюжетного мотива, а центр ее располо­жен в районах локнянско-ловатской зоны.
52-198
Обряды вождения невесты с «красой» распрост­ранены в данном регионе повсеместно и имеют боль­шое количество вариантов. «Красу» носили накану­не и утром свадебного дня, с ней ходили вдоль дерев­ни, а также заходили на кладбище или к родне (при­глашать на свадьбу). Нести «красу» могли боярки, девушки, сама невеста, парни из деревни невесты, мужчина (Опоч., Решетниково 2275-01 — единичное сведение). Порядок следования участников и форма шествия также варьировались (кто за кем идет; как идут — рядами или друг за другом; несут «красу» вдвоем или по одному и др.). «Краса» невесты — это решето (или несколько решет), накрытое платками, украшенное лентами, в нем — хлеб-соль, икона. Так­же встречаются сведения о том, что в решето клали зерно (Краен., Агарышево 1554-30); в решете — яч­мень, хлеб, икона (Краен., Мыза 1644-03); икона, пя­стка жита — «к житью» (Опоч., Ровный Бор 2862-08); хлеб-соль и шерсть (Опоч., Решетниково 2275-01); ржаной пирог, завернутый в полотенце, сверху — бу­мажный венок (Опоч., Бочкари 2814-01).
Только в северо-западной части описываемого региона (Пушкино-Горская, Зарецкая, Васильев­ская волости Пушкино-Горского района, Парти­занская волость Красногородского района) быто­вала другая форма красы — украшенная ёлочка.9 Ве­роятно, это периферия уже другой традиции, уходя­щей в Островский и Пыталовский районы.
К редко встречающейся информации относятся также следующие сведения: на дугу лошади жениха привязывали ёлочку (П.-Г., Пачёсанье 2255-04); невес­ту с женихом вместе с санями качали на руках — «шувй-кали» (П.-Г., Стречно 2252-01); свекровь выходила встречать молодых в вывороченной шубе (Опоч., Черницкое 2298-40); молодые по шубе заходили в дом жениха (П.-Г., Александровская Слобода 1620-07); гостей во время застолья «шувыкали» — качали (П.-Г., Бакино 2262-05; Селихново 4994-29); «глазуха» — так называли посторонних, приходящих смотреть на свадьбу (Новорж., Ругодево — Загорье* 4997-39; Лади-но 5006-46); кашникам на второй день свадьбы выво­дили ряженых «молодыми» (Опоч., Терехи 2267-04).
Обрядовая терминология также имеет важное значение при определении специфики местных тра­диций.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45

Этой темы так же касаются следующие публикации:

Изменение границ Псковской земли

В Псковской области в Острове открылся кинотеатр

Холмский район.

Мезоклиматический эффект Псковско-Чудского озера.