В дом ребенка заносила крестная. «Справляют крёстьбины абязатильна. Ну вот, всё так жо. Сдела­ют там стол какой там, родственникав пригласят. Ну раньши как были — кум и кума, каторыи ребён­ка крястйли. Ну вот вси здесь на крёстьбинах атмя-чали. Связут в цёрькву, пакрёстют там, патом при-язжают, вот — за стол. Приходют с цёрькви, ребён­ка абязатильно в пёрид нада палажйть [к красному углу] — на стол. В пёрид, штоб эта он в пиряду ля-жал, штоб он всё время, всю жизнь был на пиряду, а ня где-та сзади. <…> Рябёнка патом са стала уби­рали, клали в люльку. А уже родственники сади­лись за стол» (П.-Г., Бирюли — Цецы* 5023-17).
По другим приметам, когда возвращались из церкви домой, нужно было положить ребенка на кровать, чтобы он хорошо спал и начал быстрее хо­дить (П.-Г., Селихново 4994-30).
«Крястйны атмячали. Приходе (матка крёсная, вот нас много было рябят <…> — восемь штук и вси пакрёшшены в адной матки), приносе рябёнку мыла кусочек, рубашку, шапочку и, там, пялёнку какую, <…> ну вот и крёстють. <…> Вот так акрестйли, а патом приёдуть, акрястя, и стол сабирають, матка крёсная уже это, и батька крёсный. <…> Празник сдёлають — водка была на сталё, ну што там — яйшни-цы спякуть» (Новорж., Ягодино — Сапельниково* 5012-09). На «крёстьбины» приглашали гостей — род­ственников, знакомых. Устраивали стол — суп, щи, каша (овсяная или житная), холодец, картошка.
По обычаю, крестные родители должны посто­янно заботиться о своих крестниках: «И раньше крёсный должен [быть] как атёц — втарым атцом быть. У нас в деревне рядом жили сусёди — два бра­та: Андрей и Сидор. В Сидора пять девок и малец и в Андрея шесть. И вот Сидор помёр рано, дети аста-лися. И взял всих ётых дядя — васпйтывались. И вот, бувало, и крёсный батьки так — нигде не дадут, штоб батька крёсный их ба пад абйду дал бы, рябёнка ёто-ва» (Новорж., Ягодино — Сапельниково* 5012-09).
Раздел 7 ДЕТИ В СИСТЕМЕ ТРАДИЦИОННОЙ КУЛЬТУРЫ
Экспедиционные материалы по детскому фольк­лору дают представление о воспитании и обучении детей на основе традиционного мировоззрения и жизненного уклада. Необходимо отметить посте­пенное и последовательное включение детей в тру­довую, обрядовую, культурную жизнь общины. Формирование представлений о мире (природе, че­ловеке, животных, птицах и др.) происходило, с од­ной стороны, на основе реальных знаний и опыта, передаваемого взрослыми подрастающему поколе­нию, а с другой — через мифологическое мировос­приятие и образное преломление явлений окружа­ющего мира, что находит отражение в фольклор­ных текстах. На территории центрально-псковских районов сохранились обычаи, связанные с детски­ми трудовыми занятиями, и относящиеся к ним формы фольклора (заклички, причитания). В ходе экспедиций были записаны также считалки, потеш­ки, колыбельные, пестушки, сказки.
Колыбельные песни. По рассказам, раньше для младенца делали зыбку из четырех палок, к которым пришивали мешок, клали туда подушку, сверху закрывали платком, чтобы ребенку было темно; подвешивали зыбку к слеге; к зыбке привя­зывали веревку и качали ее ногой (руки в это вре­мя были заняты — обычно мать или бабушка вяза­ли). Ребенка качали и пели колыбельные песни, чтобы он угомонился, скорее засыпал (Новорж., Грибаново 5004-20; П.-П, Долматово 5027-17). Кроме обычных сюжетов колыбельных песен, встретился довольно редкий сюжет о смерти «Аи люли, люли, люли, хоть сегодня ты помри…» (Но­ворж., Грибаново 5004-21, 23).
Детям постарше, пока они не заснут, мать рас­сказывала сказки (Новорж., Ягодино — Сапельни-ково* 5012-14).
Иногда в целях воспитания детей использова­лись былички («былицы»), страшилки; ряженье:
—   когда мороз по углам «шшолнет» (щёлкнет), дедушка говорил детям, сидя на печке: «Это цыган ребят домой загоняет, которые не слушаются, до­мой не идут» (Беж., Горенье 5214-06);
—  дед пугал детей, когда они баловались -одевался в вывороченную шубу,  говорил,  что черт придет, унесет (П.-Г., Петровское — Федоры-гино* 4992-39);
—  для того, чтобы маленький сын не ходил на озеро, мать надела вывороченную шубу, зашла со
стороны кустов и напугала его (Новорж., Малое Алешно 5001-14);
—  чтобы дети не ушли далеко от дома и не за­блудились, им рассказывали «былйцы» — говорили, что русалки живут в лесу, в воде, на поле: «Не хо­дите в реку -там русалки в реке» (П.-Г., Селихново 4997-14); рассказывали о «шашках»; пугали Бабой Ягой — у нее когти большие, сама страшная, в бане живет (Новорж., Малое Алешно 5001-14);
—  детей «полохали» (пугали) русалками для то­го, чтобы не забирались в ригу на колосники и не мазались в саже (Новорж., Перхово 5002-04, 06);
—  когда заплачет ребенок, ему грозили: «Мал-чй! А то русалка выскаче са ржи» (П.-Г., Селихново 4994-31; Снегово 5044-03).
Важно отметить роль закличек, припевок, вы­криков, сопровождавших различные эпизоды ка-лендарно-обрядового комплекса, в которых уча­ствовали дети. К весенне-летнему периоду относят­ся заклички, обращенные к дождю и солнцу. Чтобы пошел дождь, выкрикивали:
«Дождь, дождь, грабани! Нас на печку заганй!»
(Новорж., Дорожкино 5049-21). И наоборот, чтобы дождь перестал и выгляну­ло солнце, пели:
«Дождь, дождь, пирястань,
Мы паёдем на расстань.
Будим Божиньке малйтца,
Христу в ноженьки кланйтца,
С апочкым, замочкым, всяким крючочкым!»
(Новорж., Дорожкино 5049-22).
«Солнушка, солнушка, Выгляни в акошка, Пасвятй нямножка. Твай детки плачуть, Па камешкам скачуть, Масельце макають, Свечки зажигають»
(Новорж., Дорожкино 5049-25).
В Новоржевском, Пушкино-Горском, Бежаниц-ком районах зафиксированы важные сведения о традиционных видах ДЕТСКОГО ТРУДА — пасту­шестве, жатве.
-> Пастушество
Подростки (мальчики и девочки) с 13 лет пас­ли скот; по 6-10 человек ходили в ночное — пасти лошадей. Брали с собой шубы, одеяла, подушки,
по очереди пасли и отдыхали. Всю ночь жгли кос­тер, гуляли, плясали, пели песни, рассказывали сказки (Новорж., Губкино 5030-02; П.-Г., Крылово 5023-05).
Во время пастьбы в поле девочки могли голо­сить («плакать голосом»): по имеющемуся в звуко­записи рассказу, девочка с семи лет пасла гусей, причитывала на солнышко, чтобы оно закатилось и можно было скорей пойти домой; просила, чтобы дождь не пошел; причитывала на гусей, чтобы они не разбегались (Новорж., Запятково 5212-14). Дру­гая рассказчица вспоминает, что когда она девоч­кой пасла скот, ей было обидно, «что все ребята иг­рают в деревне, а я одна тута» — «завалюсь на зем­лю, плачу» (Новорж., Губкино 5030-02).
Если кукушка куковала, то спрашивали у нее: «Кукушка, кукушка, скажи, сколько мне лет жить? Мне худо без мамушки…» — плакали, обращались к кукушке как к матушке, причитали (Новорж., Ро-гаткино 5031-15, 17).
+ Жатва
Жительницы д. Дорожкино Новоржевского района вспоминают, как в детстве жали в поле и ра­ботали до захода солнца. Во время жатвы девочки плакали, «водили голосом», просили солнышко скорее закатиться (чтобы скорее наступил вечер и закончилась работа):
«Солнушка, солнушка,
Ты, навёрна, в падёнщины-та ни бувала никагда!
Всё тут стайшь, всё на адном мести,
не котиссе дамой, за лес. <…> В мяня ручки зыбалёли и спинка ломитца… Солнушка, солнушка, катись ты за лес! И мне будя палёгше, и ручкам, и спинки».
«Солнушка мйлысливыя,
пыкажй ты сваю мйлысть,
Солнушка мйлысливыя, пымагй Ты, Госпыди,
Солнушка мйлысливыя, ты ня жги нас жарка, нам томна, худа, пить хочим!
Солнушка мйлысливыя,
ну пыскарёй закачивайси».
А когда солнце закатится — благодарили:
«Спасйба ты, мае солнушка зылатоя,
ясная солнушка,
Што ты пакатйлася за лес, рызвязала ты мяня И аслабанйла ты спинку маю и ручки май».
«А спасйба, Боженька,
Слава Тибё, Госпыди, солнушка мйлысливыя.
Блыгыдарйм Тибя, Госпыди,
солнушка мйлысливыя…» (Новорж., Дорожкино 5050-03-05, 11, 16, 17, 60).
Приведенные записи детских жатвенных голо­шений отражают мифологические основы детско­го мировосприятия (выраженные в одушевлении природных явлений и в общении с ними), являют­ся уникальным свидетельством глубокого пости-
жения ребенком основ и тайн мироздания (пред­ставления о солнце как ипостаси верховного Боже­ства). Важным подтверждением устойчивости этих представлений и самого факта обращения к солн­цу во время жатвы является запись из д. Кисели Бе-жаницкого района, выполненная от Евдокии Ва­сильевны Моисеевой (1911 г. р., родом из д. Чер-няково Новоржевского района). Она вспоминает, что во время поденщины (когда жали барские ни­вы по найму) жницы кричали, обращаясь к солнцу с заклинанием:
«Тёплое солнушка (Божее солнушка),
Ты не бывало в падёнщинки,
Ты не рабатывало в чужих людях за дёнюжки!
А ну, с Богам,
Катись ниже, ниже,
Паскарёй, скарёй,
Вечер, вечарёй, вечер, вечарёй!
(Вечарёй, дянёк, вечарёй, дянёк!)» (Беж., Кисели — Новорж., Черняково* 5219-05, 07). При сопоставлении текстов обнаруживается не только сходство формульных словесных оборотов, но и функционально-смысловая общность текстов детского причитания и жатвенного обрядового за­клинания.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45

Этой темы так же касаются следующие публикации:

Изменение границ Псковской земли

В Псковской области в Острове открылся кинотеатр

Холмский район.

Мезоклиматический эффект Псковско-Чудского озера.