В современной российской историографии выделяются из­дания, посвященные анализу, прежде всего, политических струк­тур белого Северо-Запада. Это сборник «Интервенция на Се­веро-Западе России» и фундаментальная монография извест­ного петербургского историка А.В. Смолина «Белое движение на Северо-Западе России. 1918-1920 гг.»3. В данной статье хо­телось бы обратить внимание на некоторые, наиболее важные аспекты, связанные с положением Северо-Западного фронта в российском Белом движении.
Цветков Василий Жанович — канд. ист. наук, доцент Московского государственно­го педагогического ун-та, гл. редактор альманаха «Белая Гвардия» (Москва).
Оспаривая схему «трех походов Антанты», нельзя отри­цать, что внешнеполитические факторы играли в судьбе Севе­ро-Западного фронта немаловажную роль, многократно превос­ходя в этом отношении Восточный и Южный белые фронты. Если последние опирались на потенциал Малороссии, Урала, Сибири, Дальнего Востока и казачьих областей, то у Северо-Западного фронта возможности создания собственной базы были ограничены. Реальное значение, с точки зрения пополне­ния и снабжения, имели лишь западные уезды Псковской и Пет­роградской губерний. Имеющиеся здесь мобилизационные и продовольственные ресурсы могли бы обеспечить части Се­верного корпуса, однако для «броска» на Петроград и удержа­ния за собой Северо-Западного региона требовалась дополни­тельная поддержка.
Поиск источников этой поддержки составлял основное на­правление политической работы деятелей Белого движения на Северо-Западе. Генерал от инфантерии Николай Николаевич Юденич в телеграмме Верховному Правителю России адми­ралу А.В. Колчаку от 21 января 1919 г. отмечал: «…реальная сила, которой я располагаю в настоящее время, — Северный корпус в три тысячи человек дерется с большевиками в Эст-ляндии, и три-четыре тысячи офицеров находятся в Финляндии и Скандинавии. Это кадры для будущих формирований добро­вольческой армии. Я рассчитываю также и на некоторое число (до тридцати тысяч) военнопленных офицеров и солдат, при­годных для армии по нравственному и физическому состоя­нию. Без помощи Антанты обойтись нельзя, и в этом смысле я вел переговоры с союзниками, но положительного ответа еще не имею. Необходимо воздействие союзников на Финляндию, дабы она не препятствовала нашим начинаниям и вновь от­крыла границу для русских беженцев, главным образом офице­ров…»4
Первыми о значении Северо-Западного фронта в масшта­бах не местного, а именно общероссийского Белого движения заявили представители русской политической эмиграции в Фин­ляндии. Гельсингфорс стал ближайшим заграничным центром, куда после событий Октября 1917 г. отправлялись противники
советской власти. В самой Финляндии в течение ноября 1917-апреля 1918 гг. проходили операции против отрядов местной красной гвардии. При поддержке Балтийской дивизии генерала фон дер Гольца было подавлено движение финских большеви­ков. К власти пришло прогерманское правительство во главе с Фридрихом Гессенским (зятем Императора Вильгельма II).
Однако ориентация на Финляндию и, следовательно, на Германию не устраивала российских политиков и военных, рас­считывавших на продолжение боевых действий против совет­ской власти совместно с Антантой. К этим структурам рос­сийского Белого движения принадлежали и подпольные орга­низации в Петрограде, занимавшиеся отправкой офицеров, глав­ным образом в район Мурманск-Архангельск—Вологда. От­сюда весной 1918 г. предполагалось развитие наступления на Петроград. Здесь же прошла высадка английских десантов в апреле-мае 1918 г. Как вспоминал М.Ф. Гарденин (один из орга­низаторов белого подполья в Петрограде, финансист, член прав­ления Русско-Английского судостроительного общества), «…наша задача была захватить Петербург, — считая, что в Пе­тербурге началась революция и захватом его она и должна кон­чится. .. Мы с представителем английских банков и правитель­ства Ф.Ф. Личем .. .занялись тайной переправкой добровольцев через финляндскую границу на север…». На мурманско-архан-гельское направление ориентировались члены подпольной орга­низации генерал-лейтенанта А.В. Шварца, действовавшей в шта­бе Военного руководителя Петроградского района (позднее в 7-й советской армии), организаций генерала Н.Н. Юденича и буду­щего начальника контрразведки Военного управления на Юге России действительного статского советника В.Г Орлова. Дан­ные структуры были, по сути своей, звеньями единого антисо­ветского подполья, создаваемого при непосредственном учас­тии Верховного руководителя Добровольческой армии генерал-адъютанта М.В. Алексеева. Офицеры-подпольщики поддержи­вали контакты с Петроградским отделением Всероссийского Национального Центра. Факты получения директив из Ростова и передачи на Юг оперативной информации неоднократно под­тверждались в отчетных докладах5.
В ноябре 1918 г., после окончания Великой войны, пораже­ния Германии и ликвидации прогерманского правительства Фридриха Гессенского, Финляндия стала считаться более пред­почтительной в сравнении с Мурманско-Архангельским фрон­том. В упомянутой выше телеграмме генерал Юденич так го­ворил о необходимости данного направления: «…с падением Германии открылась возможность образования нового фронта для действия против большевиков, базируясь на Финляндию и Балтийскую губернию. Удобства сообщения с Антантой и крат­кость расстояний до Петрограда и Москвы — двух очагов боль­шевизма, составляют выгоды этого направления…»6
После ноября 1918 г. вопрос о прогерманской или проан-тантовской ориентации утратил актуальность. Главными про­блемами стали: выбор направления удара и определение базы, используя которую можно было развивать наступление на Пет­роград. Для Северо-Западного фронта таковыми, как уже от­мечалось выше, могли стать новообразованные государства, заявившие о своей независимости от России: страны Прибал­тики (в первую очередь Эстония) и Финляндия.
Также возникал вопрос о военном и политическом руко­водстве. Фигура лидера должна была иметь авторитет, во мно­гом сопоставимый (а в чем-то, возможно, даже превосходя­щий) авторитет адмирала Колчака, ведь расчет строился на «освобождение столицы». Выбор бывшего командующего Кав­казским фронтом (у которого командующий Черноморским флотом адмирал Колчак находился в оперативном подчинении), генерала от инфантерии, последнего в российской военной ис­тории кавалера ордена Св. Георгия 2-й степени Николая Нико­лаевича Юденича представлялся весьма перспективным (прав­да, его кандидатура была утверждена только после отказа гра­фа Келлера возглавить Белое движение на Северо-Западе)7. После отъезда из Петрограда в феврале 1918 г. он скрывался на выборгской даче у Гарденина, получал информацию о гото­вящемся создании фронта.
В поддержке кандидатуры генерала Юденича большую роль сыграли политические силы, группировавшиеся вокруг т. н. «Русского Комитета», особенно члены Всероссийского На-
ционального Центра А.В. Карташев и П.Б. Струве. Как и в других регионах Белого движения, появление военного лидера становилось невозможным без взаимодействия с заинтересо­ванными политическими силами. Выдвижение авторитетной по­литической фигуры объяснялось необходимостью всероссий­ского и международного признания Северо-Западного фронта.
По справедливому замечанию известного ученого, быв­шего обер-прокурора Священного Синода в 1917 г. А.В. Карта-шева, «…та общественно-политическая среда в Финляндии, которая в конце 1918 г. выдвинула генерала Н.Н. Юденича, и сам генерал Юденич сделали большое историческое дело, воз­главив белую борьбу на южном берегу Финского залива, при­дав ей большой план, большую организацию и большие сред­ства, доведя ее до максимума ее возможностей. Без автори­тета генерала Юденича эта фронтовая борьба так и замерла бы на границах Эстонии, оставшись эпизодом в создании неза­висимого Эстонского государства. Ее дерзновенная претензия овладения Петербургом, ее всероссийский размах и значение, как части общерусской трагедии, созданы исключительно по­ложением и именем Юденича, как белого генерала, включен­ного руководящими центрами борющейся с большевиками Рос­сии в свой состав. Именно генералу Юденичу как помощнику и соправителю Верховного Правителя адмирала Колчака, при­знанного союзниками, через посредство дипломатического цен­тра — Парижского Политического Совещания — и была оказана денежная, продовольственная, материальная, дипломатическая и государственная помощь для постановки опыта овладения нашей столицей и всем северо-западом России…»8.
Признание единого антисоветского центра гарантировало снабжение армии боеприпасами и необходимым для голодаю­щего населения Петрограда продовольствием. Это позволило бы получить финансовую поддержку, причем не только от Кол­чака, обладателя большей части золотого запаса России, но и от иностранных кредиторов. В воспоминаниях Гарденина со­держится интересная информация о проекте создания Англо­финского банка, предназначенного для финансирования финских отрядов полковника Эльвенгрена, готовящихся к наступлению

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31

Этой темы так же касаются следующие публикации:

В Пскове проводится выставка , посвященная Красной армии

Россияне стали отдавать предпочтение люксовым моделям автомобилей

Золотое кольцо России

Псковская и новгородская губерния в годы первой мировой войны