Белогвардейцы
Разделяя основные положения Высочайшего Манифеста от 17 октября 1905 года, барон играл заметную роль в «Союзе 17 октября», примыкая к его правому крылу. Будучи избранным в Государственную думу 1-го и 3-го созывов, он после 1905 года проживал по большей части в столице. В одной из адресных книг «Весь Петербург» тех лет о нем есть следующая запись: Александр Амандович фон Крюденер-Струве, барон, камер-юнкер, член Государственной думы (от курии землевладельцев — прим. автора). Можно добавить, что фамилия фон Крюденер-Струве, внесенная в списки имматрикулирован-ных родов Остзейского края (см. Катин-Ярцев М.Ю. Список остзейских имматрикулированных родов. Летописи ИРО, вып. 4-5, 1997), владела землями в новгородской губернии в районе населенного пункта Спирово и в Московской губернии в районе населенных пунктов Речки и Аньино3.
Октябрьский переворот А.А. фон Крюденер-Струве не принял. По-видимому, он принадлежал к тем политическим кругам российского общества, которые считали начавшуюся в 1914 г. Великую войну ошибкой и в своей борьбе против советского режима предпочитали сотрудничать с кайзеровской Германией, нежели с Антантой. Оставив в Петрограде своих близких, он отправился на Псковщину, оккупированную в то время германскими войсками. Командование Псковского Добровольческого корпуса назначило 24 ноября 1918 г. барона А.А. фон Крюденера-Струве губернатором армейского района города Пскова. Однако уже 26 ноября город был полностью занят красными.4
Таким образом, барону пришлось в первый раз стать изгнанником. Вероятно, какое-то время он находился в Эстонии, а затем выехал в Германию, как, впрочем, и многие участники первого этапа Белой борьбы на Северо-Западе России. Имя барона А.А. фон Крюденер-Струве неоднократно встречается на страницах книги генерал-майора князя П.М. Бермондта-Ава-лова «В борьбе с большевизмом».
В начале 1919 г. участники Белого движения на Северо-Западе России вели переговоры с представителями правых политических германских кругов о возможных совместных
действиях против большевизма в Прибалтике. В те месяцы барон А.А. фон Крюденер-Струве сотрудничал с генерал-майором, князем Бермондтом-Аваловым. Когда в 1919 г. в Берлине св. кн. ротмистр А.П. Ливен проводил совещание, на котором присутствовали приглашенные им сенатор Бельгард, барон фон Крюденер-Струве, ротмистр фон Розенберг, ротмистр Гершельман, полковник Соболевский и полковник Вырголич, князь Бермондт-Авалов выразил свою готовность подчиниться св. кн. Ливену, несмотря на старшинство в чине. После совещания сенатор Бельгард и барон фон Крюденер-Струве подошли к князю, пожали ему руку и говорили, что он держал себя выше похвалы.3 Как известно, в дальнейшем князь повел себя так, что мнение о нем участники совещания могли изменить.
Так или иначе, но в дальнейшем определенная помощь немцами была оказана тому же св. кн. Ливену. А барон фон Крюденер-Струве летом 1919 г. возвращается в Россию. Освобожденный от советской власти Псков пережил владычество партизан СМ. Булак-Балаховича и грабежи союзников — эстонцев. Как писал в своих воспоминаниях генерал-лейтенант А.П.Род-зянко, псковским губернатором после удаления господина Иванова был назначен барон фон Крюденер-Струве. В Пскове начали функционировать губернская и уездная земские управы, Городская дума и другие городские и земские учреждения. Всю эту сложную машину надо было наладить и пустить в ход.6 Очевидно, барону А.А. фон Крюденер-Струве это удалось. При этом генерал Родзянко сетовал на нехватку сил для гражданского управления тылом СЗДА. Впрочем, справедливости ради следует заметить, что на подобную нехватку кадров сетовали белые генералы и на других фронтах Белой борьбы. Достаточно вспомнить мемуары генерала барона П.Н. Врангеля.
В августе 1919 г., незадолго до того, как красные заняли Псков, А. А. Крюденер-Струве был вторично назначен псковским губернатором. Возможно, этот губернаторский срок был более продолжительным, чем в ноябре 1918 года. В конце того же 1919 г. с отступающими частями СЗДА барон А.А. фон Крюденер-Струве навсегда покинул пределы своего Отечества. С 1920 г. он в эмиграции в Германии, а в 1921 г. —
участник съезда русских монархистов в Бад-Райхенгалле.7 В том же году барон был кооптирован в совет «Русского монархического объединения» в Берлине. В 1922 г. он включен в состав берлинской делегации, направленной на монархический конгресс в Париж. С 1923 по 1925 гг. А.А. фон Крюденер-Стру-ве избирался в руководство русского берлинского монархического объединения. В 1920-30-е гг. он сотрудничал с генерал-майором А.А. фон Лампе, возглавлявшим чины Русского Обще-Воинского Союза (РОВС), проживавших в Берлине. В 1926 г. барон выезжал из Берлина в Париж, где принимал участие в работе Российского зарубежного съезда. Там он встречался со своим кузеном, тайным советником Г.А. Мейнгард-том, жившим в Париже. Г.А. Мейнгардт также был делегатом этого съезда.
В Берлине барон А.А. фон Крюденер-Струве проживал до 1945 г., Берлин он покинул, очевидно, весной 1945 г. После капитуляции Германии он оказался предположительно во французской зоне оккупации. Там он легализировал свое пребывание, используя документы представителя Русского Красного Креста. Позже он помог легализировать свое пребывание во французской оккупационной зоне и своему знакомому—генералу фон Лампе, также используя для этого документы Красного Креста. Об этом упоминает сам генерал в своем сборнике «Пути верных». Очевидно, что оба старых русских эмигранта по мере сил в первые послевоенные месяцы помогали избежать выдачи в СССР т. н. бесподцаным, а на самом деле советским гражданам, не желавшим возвращаться в коммунистический «рай».
Во второй половине 1940 гг. барон фон Крюденер-Струве смог эмигрировать во Францию, где и прожил оставшиеся годы. Его дети от двух браков были от него далеко. Одни его потомки в конце концов эмигрировали из Европы в США, а другие оставались в СССР. Во Франции последние годы он прожил в старческом доме. Там его навещала его родственница Наталия Георгиевна Явленская ( урожд. Мейнгардт), младшая дочь тайного советника Г. А. Мейнгардта — кузена А.А. Крюдене-ра-Струве, со своим мужем и дочерью, так как сам Г.А. Мей-
нгардг скончался в 1945 г. Внучка барона, Вероника Борисовна фон Струве-Крюденер, во второй половине 1990-х гг. эмигрировала в ФРГ. В США проживает ее кузен Александр фон Крю-денер-Струве. Наверно, их судьбы также достойны отдельного исследования.
Примечания
1. Gentalogisches Handbuch der Freiherrlichen Hauser Stammfolge geschleshts derBarone von Krudener(Kruedener)/1975, с a. Starke Verlad, Limburg.
2. Российские немцы, Энциклопедия. T.2 (K-O). — М., — 2004. — С.249
3. Stammtaffeln List yon Bakon Krudener-Struve
4. Лилленурм П. Псковский Добровольческий корпус: начало Белой борьбы на Северо-Западе России (1918).- Военная быль. -1994. — №5.
5. Кн. Авалов-Бермондт П.М. В борьбе с большевизмом. Гамбург — Глюкштадт, 1925.-С.141.
6. Белая борьба на Северо-Западе России. — М., 2003. — С.265.
7. Тамже.-С.67О.
О.А. Калкин
УЧАСТИЕ КРЕСТЬЯН ПСКОВСКОГО
УЕЗДА В БЕЛОМ ДВИЖЕНИИ НА
СЕВЕРО-ЗАПАДЕ РОССИИ
Более чем за семь десятков лет существования официальной советской историографии было создано немало мифов о Гражданской войне. Значительная их часть была уделена роли крестьянства в революционных событиях начала XX века. Прежде всего — это миф о якобы безусловной поддержке основной массой крестьянства аграрной политики большевиков в революционные и первые пореволюционные годы. Было принято считать, что антисоветские крестьянские выступления проходили только на окраинах России, — помните о «сплоченной советской республике, окруженной кольцом фронтов», — причем квалифицировались они не иначе как «бандитские», «разбойничьи», «уголовные» — здесь язык науки не очень отличался от языка чоновских приказов и чекистских приговоров. Но, пожалуй, самый грандиозный миф был создан вокруг крестьянства — якобы классового и военно-политического союзника пролетариата. И это несмотря на то, что марксизм уже по определению рассматривал крестьянство как «мелкобуржуазный», «реакционный» класс, которому даже в коммунистическом «Манифесте», посвященном, как известно, отношениям между пролетариями и буржуазией, не нашлось места. В этом большевики-революционеры не очень далеко ушли от своих духовных учителей: замалчивали правду, где только можно, а там, где утаить ее было уже нельзя, обкладывали неудобные для себя факты такими штампами и софизмами, что ни о каком подобии исторической объективности и думать не приходилось.
Объясняется это просто: 80 % населения страны, которое составляло российское крестьянство в начале XX века, явно не вписывалось в планы большевистского переустройства страны, однако и игнорировать его было невозможно. Отсюда и все
Калкин Олег Андреевич — журналист, член Союза писателей России. (Псков)
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31