20-е годы Западный Берлин.
Когда-то давно, еще в псковской школе, я участвовала в показе даже не фильма, а еще существовавших тогда отдельных картинок на экране, которые все вместе рассказывали о каких-то героических пограничниках, задержавших нарушителя границы. Последняя картинка показывала цепь и огромный замок, висевший на этой цепи, а над иим надпись: «Граница на замке». Я понимала это так, что граница на замке для нас, советских граждан. Мы не смеем выехать за границу, хотя бы лишь на время, в качестве туристов.
Несмотря на все ужасы войны, граница на запад отчасти открылась еще в военное время. Я не верила, что это явь, когда ходила по Unter den Linden, знаменитой улице Берлина. Окончание войны открыло мне широкий мир. У меня тогда не было денег, чтобы купить себе хоть одну новую блузочку, а не только билет за границу, но теоретически я могла поехать и в США, И в Австралию; а потом, когда стала зарабатывать, ездила по всей Западной Европе, в США, на Ближний Восток. Для меня открылся весь мир, но закрылась… моя родина. Закрылись и страны, где воцарился коммунистический
режим. Хотя и до стены я не могла поехать в Восточный Берлин, но стена еще раз резко подчеркнула, что я не могу, например, попасть на Alexanderplatz.
Отчего именно эта площадь? Я помню, как в военном Берлине мне надо было разыскать небольшую улочку, но никто таковой не знал. А полицейских вообще не было, все способные носить оружие мужчины были на фронте. Но я вспомнила, что на Alexanderplatz я видела полицейского, регулировавшего движение. И через весь город я поехала на эту площадь и спросила полицейского, как попасть на нужную мне улицу. Он вынул свою книжечку и объяснил мне, где эта улица и как на нее попасть. Даже в конце войны в Германии не было шпиономании, я тогда говорила по-немецки с небольшим акцентом, но полицейскому и в голову не пришло к этому придраться (вспомним рассказ Солженицына «Случай на станции Кречетов-ка»). И вот даже на эту самую площадь я теперь не могла поехать. Мир расширился и сузился одновременно. Кстати, после падения стены я все собиралась съездить в открытый теперь для всех Берлин, да так и не собралась.
Есть очень мудрый старый французской анекдот: когда во Франции еще была монархия, королю, чтобы его позабавить, рассказали о живущем в Париже восьмидесятилетнем старике, за всю свою жизнь не выезжавшем за черту города. Король решил пошутить, призвал к себе старика и… запретил ему выезжать из Парижа. Старик вернулся домой очень расстроенный такой немилостью короля. Его тоже весьма немолодая жена удивилась: «А разве ты хотел куда-нибудь поехать?» — «А почему бы и нет?» — ответил муж. И он начал бомбардировать короля письмами с просьбой снять опалу и разрешить путешествовать. Король выждал некоторое время и сообщил старику, что запрет снимается. Жена старика, относившаяся сначала скептически к проекту какой-то поездки, постепенно заразилась от мужа и тоже стала мечтать о путешествии. Когда пришло разрешение, она воскликнула: «Что ж, паковать теперь чемоданы, а куда мы поедем?» — «А зачем нам куда-то ехать? Мы всю жизнь прожили в Париже. Неужели нам на старости лет куда-то трястись?» — ответил муж.
Но когда в 1993 году я была в Печорах, родине моей матери, и в Печорском монастыре, меня там спросили, бывала ли я здесь, я ответила: «Когда я жила в Советском Союзе, Печоры были для меня заграницей, Эстонией, тогда я не могла туда поехать. Когда я жила
в Германии, Печоры тоже были для меня заграницей, Советским Союзом, куда я не могла поехать. Раньше меня не выпускали из Советского Союза, а потом меня не впускали в Советский Союз». «Граница на замке». Как мало ценят люди, что замка больше нет; воистину, свобода как воздух: когда он есть, его не замечают, когда его нет, задыхаются.
Лучшие сплит системы royal clima.